Свет на исходе дня

Перед ним лежало Марвинское болото. Оно простиралось насколько хватало глаз и дальше — поднималось там, вдали, невидимое, почти нескончаемое, покрытое толстым слоем зеленого моха, огражденное лесом.

Вербин вдруг застыл на бегу. Ему почудилось, что эта мрачная, влажная, затянутая мхом равнина под низким небом полна отчетливой враждебности. Присутствовало здесь нечто гнетущее. Внятная угрюмая неприязнь. В то же время некая привлекательность была заключена в привольной пустоте открытого пространства. Какая-то печаль и что-то темное, глухое, ужасное и одновременно завораживающее таилось здесь. Болото пугало, влекло и отталкивало. Необъяснимую тайную власть имело оно над людьми, держало их в этой власти, и ни одна человеческая душа не могла оставаться здесь в покое. Вербин подумал, что ему пришлось испытать силу этой власти: болото изменило его жизнь, заставило приехать, привязало к себе и не отпускало, — неизвестно было, чем это кончится.

Вербин продолжал бежать. Пейзаж постепенно менялся, потянулись низкие затопленные места, обросшие густо камышом и рогозом. Тяжело дыша, Вербин бежал, оступался, пробирался сквозь плотные заросли, падал, перелезал через поваленные стволы; шатаясь, он брел по воде, раздвигая с трудом высокий тростник. Наконец, теряя силы, он выбрался на сухое место, насилу одолел склон и снова побежал в сторону кордона; ветки кустов на каждом шагу цепляли одежду, он не обращал внимания.

Вербин выбежал на поляну и застыл: дом был покинут людьми. Мертвые, крест-накрест заколоченные досками окна, пустой двор — тишина и следы спешного отъезда. Вербин приблизился и стоял, озираясь.

Упали первые капли, он их не заметил, спустя минуту пространство вокруг заполнила вода, воздух исчез, струи с силой молотили землю. Вербин поднялся на крыльцо и сел на прикрытую навесом верхнюю ступеньку; шум воды наполнял весь лес, кипящей водой была залита поляна вокруг, вода переполняла бочки, стоящие в углах дома под водостоками, лилась через край и растекалась по двору. Это был уже не дождь — потоп, посланный в наказание: небо рушилось вниз, затапливая землю.

Постепенно потоки стали редеть, струи ослабли, в пространстве появился воздух. Вскоре дождь прекратился, шум бегущей воды угас, открылась раскисшая земля; в тишине по всему лесу был слышен частый, отчетливый стук капель о листья.

Вербин сидел на ступеньке без малейшего желания двигаться. Он испытывал пустоту и усталость и безучастно смотрел перед собой, не думая ни о чем и как бы потеряв способность видеть и слышать. Долбящий стук капель в лесу покрывал все звуки.

И вдруг — неожиданно и страшно — за спиной у него от сильного удара распахнулась дверь. Вербин вздрогнул и замер, обернувшись. Из полумрака сеней на пороге возник немой старик. Лицо его было искажено гневом.

— Ты!.. Ты!.. — хрипло произнес он в ярости, тыча в Вербина пальцем. — Это все ты! Из-за тебя! — Голос его срывался и лязгал, лицо дергалось в странных гримасах. — Ты ее погубил! Ты принес сюда горе! Всем! Ты! Из-за тебя! Такие, как ты… вы все… Как смерть! Я сразу понял… давно… Ты всем принес горе!

— Это вы следили за мной? — тихо и оцепенело спросил Вербин.

— Я! Я! Все это время! С тех пор, как ты здесь! Я сразу понял… Там, где ты, там беда! — Горло его перехватила судорога, он умолк, тяжело дыша. Грудь его, клокоча, вздымалась, он хотел еще что-то сказать, но голос обломился и пропал, из горла вырывались лишь хрипы и свист; по тонкой жилистой старческой шее волнами прокатывались спазмы. Как ни силился, он не мог исторгнуть из себя речь. Тогда он придвинулся и без голоса, вплотную, одними губами прошептал с ненавистью: — Будь ты проклят!

Старик прошел мимо, беззвучно сошел по ступенькам, пересек двор и скрылся в лесу. Он исчез, лес сомкнулся за ним, как вода, — ни звука не донеслось оттуда, только задетая ветка покачивалась слегка в гаснущей дрожи. Вербин смотрел на нее, пока она не застыла, потом опустил голову и больше не шевелился.

4. Спустя час он все так же сидел на крыльце, опустив голову и положив локти на согнутые колени. В лесу стучали капли, но теперь стук был редким, раздельным и как бы значительным в своей мерности. Потом из леса донесся треск, шлепающие шаги, надсадное дыхание, и на поляну выбежал Федька.

— Алексей Михайлович, насилу нашел… Там вас везде ищут!

Вербин медленно, будто с трудом, поднял голову и непонимающе уставился на гонца.

— Жена беспокоится, не знает, где вы… Потом из треста вызывали…

— Меня? — с отсутствующим видом спросил Вербин.

— Насчет болота спрашивали. Начали там или нет… А все вас ждут, как вы… Я передам… Вы скажите, я вперед побегу…

До Вербина постепенно доходил смысл слов: теперь все на самом деле зависело от него. Он хмуро посмотрел на Федьку и снова опустил голову. Федька подождал и подал голос:

— Алексей Михайлович… — Вербин сидел с опущенным лицом и не шевелился. — Алексей Михайлович!

5. Вербин медленно, с мукой поднял лицо. Нужно было отвечать. Но что?

1979