Свет на краю земли

      Из-под ванночек хищно выглядывали переплетённые трубки, дрожащие от напора циркулирующей по ним жидкости. Некоторые из них заканчивались небольшим углублением, вокруг которого колебались тонкие щупальца, покрытые еле заметными волосками. Эти невесомые отростки приподнимались и жадно втягивали пропитанную человеческой плотью атмосферу. На их поверхности надувались янтарные пузыри и заманчиво вращали блестящими боками, словно приглашая себя потрогать. Сергей чувствовал, как его руки сами собой лезут в карманы, а ноги корректируют проложенный маршрут, стремительно унося тело к противоположной стене.

      -Опасно, - полыхнуло в мозгу, заворачивая кончики ушей и загоняя надоедливую мошкару под ресницы.

      Сергей вздрогнул и ощутил, как от прикосновения к странным волоскам сначала немеет, а затем мертвеет кожа, покрываясь синими пятнами, стремительно разъедающими мышцы, рвущими сухожилия и въедающимися в кости. Конечности наливаются свинцом, и внутри них появляется нестерпимый зуд, от которого невозможно избавится. Сердце в груди замирает, а сознание оказывается заточённым в крепкие объятия смерти, которая почему-то не уносит его в пучины мрака, а только нависает наподобие свирепой тучи и начинает деликатно нашёптывать на ухо, так чтобы никто не слышал.

      Сергей судорожно вытащил руки из карманов и ущипнул себя. Видение сразу же пропало, оставив после себя лишь неприятный осадок и медленно затухающий холод в голове.

      Сзади, в районе потолка что-то сверкнуло и моментально скрылось в одной из ниш. Сергей не понял, каким именно образом ему удалось рассмотреть столь быстротечное движение. Разве что на затылке появилась дополнительная пара глаз. Или чувства в чужеродной среде обострились настолько, что напоминали оголённый нерв, стремительно ускользающий от всего подряд, опасаясь почувствовать себя ущемлённым. Хотя, скорее всего, это снова были проделки печного черта, продолжавшего контролировать разум человека.

      В ушах прорезался громкий треск, отчего ноги мгновенно изготовились к бегу, а сознание заколыхалось наподобие кузнечных мехов. При этом было непонятно, какое именно чувство зарождается в голове: вроде как хотелось остаться на месте и хорошенько наподдать подкравшейся твари, а с другой стороны, сейчас явно было не время для столь решительных действий. Тогда следовало бежать и делать это как можно скорее, потому что движение сзади возобновилось, а в ушах буквально разрывался счётчик Гейгера.

      Однако Сергей всё же успел бросить любопытный взгляд за спину, прежде чем бросится наутёк.

      На одном из крючков висела тень и тянула к человеку извивающиеся отростки, которые касались пола и злобно шипели, наполняя окружающее пространство безумной какофонией звуков. Треск в ушах заметно усилился, а тварь взмахнула укрывавшим её чёрное тело плащом. Блеснуло что-то неимоверно острое, и Сергей почувствовал, что укрывающий его грудь ватник распадается на две части.

ГЛАВА 40.

      Питавший подземное озеро ручей превратился в тонкую артерию и постепенно затерялся среди бесформенных скал. Туннель постепенно расширялся и превращался в огромный грот. Дядя Дима быстро передвигался по скользкому полу, изредка освещая фонарём покатые стены и сложенный из массивных плит потолок. Он старался не обращать внимания на усиливающийся смрад, однако делать это с каждой секундой становилось всё сложнее. Казалось, будто окружающее пространство настолько пропиталось затхлым запахом гнили, что и сам воздух начал медленно, но верно придаваться разложению, испуская невиданные доселе ароматы смерти.

      «Похоже, именно здесь и было прежнее русло, - думал великан, - но оно чем-то не устроило проклятую тварь, которая решила пустить воду в обход своего логова...»

      Поверхность постепенно повышалась, однако заметно суше от этого не становилось. Под ногами продолжала хлюпать противная слизь, словно насмехаясь над незадачливым путником, так опрометчиво ринувшимся навстречу неизвестности. От давящей со всех сторон сырости грудь заложило, а к горлу подпирал надрывный кашель. Дядя Дима старался сдерживать чудовищные сокращения грудной клетки, понимая, что если даст слабину, остановиться уже не сможет, а это, несомненно, вызовет очередные приступы боли.

      Бок особо не тревожил, но это только пока. Стоило великану оглянуться в сторону или пошевелить руками, как подмышкой всё буквально стягивалось в ноющий узел, который неприятно дёргался то вниз, то вверх, словно не решаясь, куда именно продвигаться. Силач мог только гадать, сколько именно рёбер сломано и в каком положении они находятся после всех его схваток с кровожадными тварями, лазаний вверх-вниз и таскании на шее всевозможных грузов. Появление крови не сулило ничего хорошего, особенно если учитывать, что ближайшая больница, да и то сомнительная, находилась за тридевять земель, где-то в районе Туры. Так что оставалось лишь тешить собственный разум мечтами о благополучном исходе и осторожно двигаться дальше.