Свет под землёй

Слон шел прямо на Крыса. Крыс не привык встречать противника лицом к лицу. Кроме того, Слон казался таким громадным и сильным, что поджилки у Крыса задрожали, он в панике кинулся на свалку и спрятался в каком-то ящике.

Раздались голоса. Слон с кем-то разговаривал!

Крыс мог дать голову на отсечение, что Иван Иванович шел через двор один.

Через некоторое время раздалось кряхтенье, непонятное шуршанье, треск, и все стихло.

Крыс ждал, что вот-вот раздастся шум удаляющихся шагов. Тогда он обмакнет иголку в яд, выскочит из укрытия и нападет сзади!

Однако не раздавалось ни звука.

Крыс тихо-тихо выглянул из своего убежища.

Никого.

Под деревом, освещенном луной, стоял мешок.

«Слон вынес в мешке мусор, - решил Крыс.- А как Слон ушел, я не заметил».

Он решил покинуть укрытие, встал… и стремительно присел.

Дверь подъезда негромко хлопнула. Крыс поглядел в ту сторону, откуда донесся звук. Блеснули два желтых огонька.

Козел Тимофей крался за мешком мыла. Он двигался из тени в тень короткими перебежками. Добрался до мешка, взвалил его на спину и пошел домой. Мешок был тяжелым. Но это была приятная тяжесть.

«Интересно, - думал Тимофей, - какого мыла мне отвалила Муркина?»

- Где Захар? - раздался голос за спиной Тимофея.

- Не зна… Ой! - Тимофей обернулся.

Сзади никого не было.

«Показалось, - решил Козел. - Конечно, показалось».

- Где Захар? - опять спросил сзади голос.

Тимофей обернулся. Никого.

Козел задрожал всем телом и спросил:

- Кто это?

- Правосудие, - ответил голос, неумолимый, как голос самой судьбы. И опять этот голос прозвучал откуда-то из-за спины.

Шерсть на Тимофее встала дыбом и между волосинками побежали электрические искры.

- Ты где? - прошептал Козел. - Ты где, Правосудие?

- Я везде, - отвечал леденящий голос. - Отвечай, где Захар?

- Не знаю! - пискнул Тимофей и выронил мешок, который, упав, почему-то глухо вскрикнул.

Козел бросился бежать, но какая-то неведомая сила схватила его за рога и подняла в воздух. Тимофей не сразу понял, что висит где-то между небом и землей, и поэтому продолжал перебирать ногами. Потом до него дошло, что от могущественного Правосудия не убежишь, и он перестал брыкаться.

- Сознавайся, ты украл котенка? - допрашивал голос теперь уже снизу.

- Я не кра… нет, нет, я не знаю, где он!

- А письмо зачем написал?

- Это не я! Это Колька писал!

- Кто его научил?

- Я больше не буду!

…Воробей Николай проснулся от приглушенных вскриков и бормотания, доносившихся со двора. Он вскочил, встряхнулся и выглянул во двор. «Это не я! Это Колька писал!» - ныл Козел. В один миг рассвирепевший Николай словно коршун спикировал на нос Тимофею и принялся долбать его клювом, приговаривая:

- На меня все хочешь свалить! Не выйдет! Понял? Понял? Понял?

- Понял! Я больше не буду!

Снизу раздался голос:

- Похоже, он не врет. Он на самом деле не знает, где Захар. Отпустите его, Иван Иванович.

Козел шмякнулся на землю, вскочил и отбежал в сторону, дико блестя глазами.

Из мешка вылез Шарик.

С дерева, кряхтя и ломая ветки, спускался Иван Иванович. Тимофее понял, что это Слон, спустив с дерева хобот, держал его за рога.

Слон вздохнул и укоризненно покачал головой:

- Как же ты мог так поступить, Тимоша? Ты же, в сущности, добрый, отзывчивый Козел…А какие страдания ты принес бедной маме Муркиной!

Тимофей горестно покачал головой.

- Жадность обуяла, проклятая… Нездоровая страсть…

Из глаза его выкатилась слеза и, сверкнув, как драгоценный камень, разбилась о волейбольную площадку. Слеза и в самом деле была драгоценной. Это была слеза раскаяния.

- Эх! - Тимофей скрипнул зубами. - Хоть бы сквозь землю от стыда провалиться!!!

Он что есть силы топнул ногой.

И он провалился.

Земля перед ним раздалась, и Тимофей рухнул в пещерную щель.

Посредине ровной, как стол, освещенной луной волейбольной площадки, подминая бороду, лежала рогатая голова с выпученными глазами.

«То в воздух, то под землю… - покорно подумал Козел. - Наверное, так надо…»

Он закрыл глаза и приготовился падать до центра земли. Но тут же почувствовал, что опять взлетает. Иван Иванович уже испытанным способом выхватил Тимофея из ямы и поставил на твердую почву. Козел не мог стоять и все время валился набок. Зубы у него стучали. С него сыпалась земля.

Воробей Николай от хохота свалился с ветки. Он так обессилел от смеха, что не смог взмахнуть крыльями и зарылся носом в песок. Но и это не остановило приступа неудержимого веселья.

- Ой, умру! - причитал Колька, валяясь по песку. - Ну ты понял, а!

Шарик стоял над ямой, не замечая ничего вокруг.

Там, на дне, едва видимый, переливался свет…

Ухо сыщика подскочило!

«Захар т а м!»

Шарик бесстрашно спрыгнул в яму и обнаружил подземный ход. Далеко-далеко уходили слабо светящиеся под потолком огоньки.

Шарик выбрался на волейбольную площадку и сообщил о своем открытии.

И тогда Крыс, сидевший до сих пор в засаде, понял, что пришла пора действовать.