Свет призрачной звезды.

Кэму потребовалось некоторое время, чтобы определить, где он находится. Его окружала сплошная чернота, которая состояла, как он понял, приглядевшись, из древесных стволов, гигантских травянистых стеблей с полосатыми сочленениями и волнистых кустиков.

Высоко вверху просвечивали лучи Мокрокуса, преломленные гранями осевшего инея. Небо прояснялось, и Мокрокус светил уже не так ярко, как ночью, но сияние утренней зари пока не заглядывало в лес. Трудно было отличить настоящие растения от их теней.

Ноги спотыкались о кочки мокрой яцчолы. Ветер забросал очищенную прогалину оторванными сухими ветками, клочками коры, листвой и расслоившимися кусочками плетей лианы сжошелы.

Кэм, переведя дух, приноровился дышать замерзшим носом. Заморозок сделал видимым пар его дыхания. Кэм удивился, что спал, высунув незащищенное термомаской лицо на мороз из-под теплого покрывала листа. Он потрогал волосы, мокрые от растаявшего на голове инея. Приглаживать их не имело смысла, торчком они высохнут быстрей. Вытерев ладонью текущую с макушки на лоб воду, Кэм взглянул на покинутое ложе из стеганого одеяла и листа дюветеда как на агрегат для пыток. Ориентируясь отчасти на слабый свет, отчасти на ощупь, парень углубился в лес, чтобы немного развеяться на прогулке. Кэм понимал, если не сумеет отвлечь разум, нашпигованный мрачной начинкой, будет заново испытывать муки сна. Мерзкое ночное видение сведет его дневную работоспособность к нулю.

“Попрошу Крошку Нив заблокировать мне возможность сновидений”, — подумал Кэм, — “чтобы никогда больше не видеть этих кошмаров”.

Осторожно проходил рыцарь мимо сморенных сном друзей. Привыкший к холоду Воклит устроился, свернувшись калачиком под пгевом и закопавшись лицом в моховые кочки на воздушных корнях. Ювек спал на боку возле ощипанного кустика кфошена, из-под заиндевевшего одеяла виднелся завиток его волос. Шадпи лежала на спине, наполовину раскрывшись. Запрокинув голову, она посылала сонную улыбку небу. Ее распущенные русые волосы ветер разметал по травяному бархату. Изящная выпрямленная кисть правой руки придерживала зубчатый край подсохшего листа. Темнота ускользающей ночи высвечивала кожу девушки белой, как окутавшая траву изморозь.

Залюбовавшийся Кэм поспешил избавиться от впечатления, произведенного ранее как будто бы сокрытой красотой. Он заставил себя прекратить смотреть на спящую девушку и прошел к кустам. Скользкое ощущение свершившегося предательства мучило его.

Вдруг на шее что-то заскреблось, цепляясь острыми лапками. Кэм испуганно подскочил, от крика его удержала забота о спящих друзьях. Поймав двумя пальцами щитковую многоножку, он бросил ее в кусты, а после с брезгливостью стал отряхивать одежду, воображая полчища атакующих насекомых. Случайно задел ногой поставленную под куст клетку для дапатитий и тут же, испугавшись за питомицу, поднял клетку с ледяной травы.

Пати, увидев хозяина, ткнулась мордой в прутья и издала жалобный писк, напомнивший Кэму детский плач. Сжалившись над наказанной питомицей, он освободил ее из клетки и прижал к груди, поглаживая хохолок. Пати беспокойно извивалась, вертела головой, не переставая пищать.

— Успокойся, маленькое чудовище, — прошептал Кэм, перекладывая дапатитию с руки на руку, — Ты по справедливости заслужила наказание. Зачем напугала моего друга? — он поднес морду Пати к лицу, — Запомни, не все любят дапатитий. Некоторые их боятся. Наверное, ты почувствовала страх Воклита и решила подшутить над ним. Запрещаю тебе общественно вредные игры. Запомни. Воклит — наш друг.

Кэм вернулся к постели Воклита и, крепко удерживая дапатитию, поднес ее морду к его голове. Он соблюдал достаточное расстояние для подстраховки, страшась пробуждения трусливого друга. А еще боялся, что Пати разбудит его воинственным криком.

Умная Пати поняла, что от нее требуется. Она равнодушно понюхала плечо Воклита и обернулась к хозяину за похвалой. Тем не менее, ее хохолок остался поднятым. Изогнувшись, чтобы коснуться носом руки хозяина, Пати словно хотела его предупредить.

Ее поведение насторожило Кэма. Парень начал подозревать, что нападение на Воклита вызвано серьезной причиной, что Пати почувствовала угрозу с его стороны. Призадумался и не смог поверить подозрениям. Уложив Пати себе на плечи, отправился навстречу рассвету.

Кэм шел сквозь густые заросли, пригнувшись, защищая глаза от веток. Он жалел, что его движение по лесу вызывает много шума. Трухлявые ветки хрустели под ногами, гудели и цокали ночные жуки, садившиеся на волосы, спутав их со светло-желтыми лепестками цветка.

Впереди промелькнула тень среди кустарника у ручья.