Свет среди хаоса (СИ)

Поэтому она и не хотела возвращаться в Анхдрасию. Легче жить среди чужих, но где тебя любят, чем изгоем среди своих. А её тут любили, и не только потому, что каждый хаким для них — бог. В мире людей был человек, который любил её взаимно. К нему она и собиралась.

— Продолжайте работать.

Нофрет побежала вдоль берега. Пробежав так примерно минут пять, она оглянулась. Узнав, что её никто не видит, зашла в дом одного земледельца.

— Нофрет, ты пришла! — кинулся в объятия смуглый чёрноволосый парень.

— Я должна тебе кое-что сказать, Усер, — заявила Нофрет.

— Что же? — устремил свой страстный взгляд Усер в глаза своей девушки.

Анхдраска закрыла глаза в раздумьях. Когда она шла к нему, была стопроцентно уверенна, что расскажет ему всё. Сейчас же признаваться абсолютно не хотелось. Он знает, что она не богиня. Но то, что другие, кому он поклоняется, даже сам Ра — тоже, и не подозревал.

Разрушить его веру. Сказать ему, что всё это время врала ему в лицо. Что уезжает навсегда.

Последнее всё равно объявят хакимы, вероятнее её семья. А то, что они не боги — могут и не сказать, если властолюбивая Сехмет уговорит других даже уходя навсегда, не говорить то, что они вовсе не те, кем были в глазах людей.

— Я врала тебе. — наконец, решилась Нофрет. — всё это время. Я не богиня, ты знаешь это.

В это мгновение всплыли в памяти те моменты, когда маленькая Нофрет, занимаясь любимым делом — бегом по побережью Нила — впервые увидела Усера. Она и раньше играла со своими ровесниками — людьми. Но ни с кем так не радовалась, как с этим простым сыном земледельца. В свои двенадцать лет она поняла, что влюбилась. В четырнадцать парень не выдержал и признался ей. Считая, что он, простой смертный, влюбился в богиню, что по его мнению грех, попросил её освободить его от этого бремени. А если конкретней — убить. А девушка поступила по — иначе, рассказала ему свой секрет. Она не богиня. Это была правда, никто из расы анхдрас (в том числе и хакимы) не являлся богом. Но тут была и часть лжи.

— Да, ты почти такая же, как и все люди, единственное, что тебя отличает — это родословная. Внучка самого Ра, и как же так получилось, что ты не богиня!

— Я и так не была бы богиней. Просто у меня нет могущества над той или иной природой. Усер, никто из тех, в кого ты веришь, не боги. Даже Ра. Ни Бастет, ни Сехмет, ни Апоп, ни Осирис, ни другие! Никто. Мы — раса анхдрас. Раса. Есть раса одарков — это вы, есть другие.

Смуглокожий отошел назад.

— Как? Как же…

— Мы просто обладаем силой над той или иной природой. Баст, моя мать — над счастьем, детьми, домашним очагом, Сет — над бурями и злом… только я не обладаю.

Как же больно заявлять, что врала ему все время!

— А сейчас мы должны улететь в родной мир. Мы никогда с тобой больше не увидимся. Прощай.

Рыжеволосая побежала к выходу, но на пороге, не выдержав, примчалась к нему и прильнула своими губами к нему, слившись страстным поцелуем. Слезы из глаз Нофрет лились как из ведра и стекали ко рту, придавая её губам солёноватый вкус

— Помни: я люблю тебя… Прощай! — и побежала к выходу. Это был путь в ненавистный ей мир. Все вдаль и вдаль от ошарашенного земледельца…

***

Большие колесницы мчались по пустыне. Солнце скрылось за сероватыми тучами, что сбавило жару, но никак не духоту. Люди, не потерявшие веру, и думавшие, что объявление из уст самих богов «Мы не боги!» — проверка на религиозность, объясняли спрятавшееся светило уходом бога солнца.

Вторая половина объясняла это тем, что просто пришли долгожданные тучи, пойдёт дождь, польёт посевы, на время все передохнут от жары. Потом светило опять выйдет, всё будет, как и обычно. Только без бессмысленных поклонений лживым богам.

В одной из колесниц сидела Нофрет и смотрела, не переводя взгляд, на пролетающий мимо пустынный пейзаж. Вдалеке виднелся Большой Сфинкс в окружении пирамид. Казалось, что он провожал бывших властителей Египта. Бронзовокожая, наконец, посмотрела на рядом сидящую мать.

— Так куда мы держим путь? — опомнилась Нофрет.

— Только что поинтересовалась! И где ты была всё время? Портал будет открыт в Риме.

Бастет улыбнулась и обняла свою дочь.

— Милая, всё будет хорошо. На Анхдрасии ты непременно найдёшь друзей. Не думаю, что у тебя будет много врагов. Почему ты плачешь? Зачем тебе дались эти одарки?

— Меня тут чтили и любили, чем на Анхдрасии. — девушка смахнула со своих густых длинных ресниц слезу.

— Чтили, считая богом! А сейчас? Никто тебя там больше не любит. Почему ты считаешь анхдрасцев хуже, чем одарков? Большинство одарков жестоки и бесчувственны.

— А всё-таки есть один человек. — прошептала Нофрет.

***

В окружении белых гладких колонн, создающих круг, стояли Врата. Выглядели они как отколотый передний фасад какого-либо здания, только вот двери не было, вместо неё была большая арка. На розовом фоне были высечены разные странные замысловатые знаки. Это были символы миров.

Справа стояли люди, называемые Апостолами.