Свет среди хаоса (СИ)

Впереди шли хакимы расы олимпцев. Когда все из них построились перед вратами, один из апостолов нажал на закорючковатый символ, похожий на ветку дерева. Колонны и здания, которых было видно за аркой, пропали. Их закрыл фиолетовый слой на поверхности арки, который появился через пару секунд после нажатия на знак Олимпии.

Олимпцы по очереди заходили в фиолетовый портал, и исчезали, поглощённые им. За ними стояли асгарды, за которыми находились хакимы других рас. Анхдрас замыкали колонну очереди по просьбе Нофрет, хотевшей подольше побыть на Земле. Сехмет это бесило, и не только потому, что ей не нравилась привязанность племянницы к людям, но и потому что очередь дойдёт до них через часа два или полтора.

Так и случилось. Когда каждого из зэксов — расы, притворяющихся богами в Сирии, поглотил междумирный тунель, апостол нажал на символ в виде птицы на вратах. Наступила очередь анхдрас.

Портал закрылся и снова открылся. Первым вошёл Ра, а за ним — остальные. Каждый хотел перейти Врата Междумирья, что создавало толпу, из -за чего некоторым приходилось подождать и пропустить других.

Но была одна девушка, которая не хотела переходить в родной мир. Она остановилась расстоянием двадцати сантиметров от портала, не в силах пойти вперёд.

Вперёд. Только вперёд. Пути назад нет и не будет. Судьба предопределенна. Вперёд же…

Мысленно Нофрет уговаривала себя пойти за другими. Но что-то мешало.

Всего пару шагов, и дело сделано.

Но двигаться хотелось только назад. Убежать, забыв о родных… об Усере, который наверняка её уже ненавидит. Родине… мире, где в глазах хакимов — изгой. Мире, где простые анхдрас лишь в лицо улыбаются из-за родословной, а за спиной называют обделённой. Или же одарком — представителем «рабской» — по всеобщему мнению — расы. Но почему человек, а не просто анхдрас, коим являются они сами? Потому что если родился простым анхдрасцем, родня не может быть знатной. Там не должно быть ни одного хакима. Если исключение — ты уже не представитель той расы. А слабый одарец. Ничтожество.

Но почему одарки в глазах других — грязь? Они такие же.

Но пути назад нет. Только вперёд, к тонннелю. Или всё-таки есть?..

Нофрет оглянулась, решив в последний рад посмотреть на людской мир. И увидела того, кого вовсе не ожидала. В толпе римлян стоял человек, с грустью смотревший на Нофрет. По лицу можно было сказать, что по происхождению он египтянин.

— Усер?.. — шёпотом слетело имя возлюбленного с губ анхдраски.

— Девушка, побыстрее, пожалуйста! — нетерпеливо сказал ей апостол.

Рыжеволосая оглянулась. Оказалось, все уже ушли через портал. Осталась она одна, в нерешительности переводившая взгляд с портала на возлюбленного и наоборот.

— Да что же такое! — у мужчины кончилось терпение, и он уже пытался толкнуть Нофрет к вратам, но та побежала в противоположную сторону от них, вывернувшись из рук апостола.

— Я поймаю её! — крикнул египтянин из толпы и помчался к девушке. Апостолы — к нему. Оба они скрылись за поворотом.

Нофрет бежала по узкому переулку. За ней гнались Апостолы и Усер.

Добежав до тупика, девушка резко остановилась в замешательстве. Один из апостолов схватил её за локоть. В ответ на это бронзовокожая ударила пяткой по его животу и вывернулась из цепких рук. Схватив лежащую на земле деревяшку, она попыталась ею отмахнуться от второго, но тот выхватил «оружие» из рук разъяренной девушки и хотел сам им воспользоватся, но Нофрет резко припала к земле, и деревяшка рассекла воздух. побежал первый, но остановился из-за того, что Усер, появившийся за его спиной, схватил его шею. Нофрет дала подсечку второму, и пока тот вставал, побежала мимо дерущихся мужчин. Усер отпустил апостола и побежал за ней.

В это время врата закрылись.

— Где Ноф?! — спрашивала Бастет, ища её среди только что пришедших хакимов. — Ноф! Нофре-е-е-ет! — имя её дочери эхом растянулось по пещере, куда все только что прибыли.

— Её тут нет. — ответил ей кто-то.

— А где она?! — истерила брюнетка. — она должна была быть здесь! Где она?! Где?!

— Не додумалась ещё, дура? На Земле осталась. Замедлилась и не успела, или, как и предполагалось, убежала, решив жить там. Додуматься нелегко было? — огрызнулся Сетиш.

— Назад! За ней… надо пойти за ней… — Баст присела на пол, не отрывая глаз от Врат, которых никогда не удастся открыть.

— Бастет.

— Что?.. — она повернулась в сторону отца.

— Нофрет уже не вернётся.

— Не говори так! Этого не может быть… — она легла наземь. — Моя Ноф…

— С ума сошла, походу, сестрёнка. — имела неосторожность быть прямолинейной Сехмет. За эти слова на неё набросилась Бастет, вцепившись в её волосы.

— А если бы твоя дочь осталась там навсегда, там, где уже знают, что она лживый бог, за что наверняка убьют, ты бы так же, как и сейчас, спокойно стояла?! Отвечай!

На лице хакима войны не дрогнул ни один мускул.

— Я не мать, я не могу знать.

— А как же твоя племянница? Тебе безразлична её Судьба?!

Сехмет молчала. Баст впивалась в неё ненавистным взглядом своих мокрых и красных от слёз глаз.