Свет Старлинг

– Ну, посмотрим, – протянула Рицци и принялась шелестеть страницами. Она почти не всматривалась в то, что было на них написано, но при этом умудрялась выхватывать из общей массы интересные фрагменты. – «Тинвингс-хаус уже многие дни стоит пустым. Никто не знает, куда они уехали», «Попыталась отправить письмо Ионике в Кардифф, однако оно вернулось нераспечатанным». Почему ты не рассказала мне об этом?

– Потому что я до этого еще не дочитала, – возмутилась Деметра. – Кардифф – это же в Уэльсе? Когда это было написано?

– В августе 1887-го, – отозвалась Рицци, шурша страницами дальше.

– Значит, к этому времени Ионика уже лишилась своего волшебного платья и отправилась в бега. В мае у нее проходило суаре. Получается, то, из-за чего она уехала, случилось примерно в июне, – резюмировала Деми. – Ты можешь листать не так быстро?

– Ну разумеется, мы ведь никуда не спешим, – невозмутимо ответила Рицци, не сбавляя темпа. – «Узнала о тайной помолвке Тома и Дельфины, состоявшейся еще в начале апреля. Теперь мне все стало ясно, и я постараюсь помочь, чем смогу». Ноябрь 1887 года.

– Том и Дельфина были помолвлены, – тихим голосом повторила Деметра.

– Что, тебе тоже стало все ясно? – ухмыльнулась Рицци, не осознавая всей серьезности найденного ей факта.

– «Настанет день, и мы воссоединимся в пламени, прекрасная Дельфина. Молю лишь об одном – дождитесь меня», – процитировала Деми. Процитировала – и почувствовала, как по коже пробежались мурашки. – «Дождитесь» – вот что высечено на ее могиле. «Дождитесь» – во множественном числе!

– И что из этого? – недоуменно спросила Рицци.

Деметра полезла в фотографии на телефоне, уже зная, что там увидит. Давно ей нужно было сравнить две картины… Вот только раньше она не обратила бы на это различие никакого внимания.

Она открыла картину из Тинвингс-хауса, где девушек изобразили с одинаково-идеальными лицами и стройными женственными фигурами, а затем – картину из Вэлфорд-холла, на которой, помимо девушек, присутствовал Томас Герберт Вэлфорд. И да… фигура девушки со светлыми волосами, носившей имя Дельфины Бланшар, едва заметно отличалась.

– У них был ребенок, у Томаса и Дельфины, – с трудом выговорила Деми. – Картину написали в конце весны, затем, в августе, Дельфина уехала из Тинвингс-хауса, чтобы никто не узнал о ее положении – так было принято. А когда она вернулась, между ней и Томом что-то произошло. Он сгорел в огне, здесь за коттеджем, но это не самое страшное. В сентябре 1888 года саму Дельфину сожгли на костре. А вместе с ней сожгли их ребенка. Поэтому на ее могиле написано: «мы встретимся в пламени, только дождитесь меня» – они лежат там вдвоем, без Тома. Дельфина Бланшар, Томас Вэлфорд и их ребенок должны были встретиться в загробном мире. Так считал тот, кто разместил эту надпись.

– Ну и жесть, – протянула явно потрясенная Рицци. – А что, если тот, кто сделал эту надпись, написал и саму сказку? Он явно знал все в подробностях.

– Нам этого никак не узнать, – сокрушенно пробормотала Деметра. – Никого из них уже нет в живых.

– Да ну, как же, – неожиданно весело хихикнула Рицци. – Сочувствие своим предкам у тебя всю память стерло? Дорогая, не хочу тебя шокировать, но автор этого гримуара все еще обитает на Эйрине. И вроде даже неплохо себя чувствует, правда?

– Ты права, – выдохнула Деми, одновременно успокаиваясь. – Мы можем прямо сейчас отправиться к Антуанетте и все узнать.

– Прекрасно, – с улыбкой заключила Рицци. – Всегда хотела там побывать.

* * *

К вечеру они дошли до утеса, под которым располагался портал на Эйрин. Темные тучи, зависшие над морем на горизонте, выглядели угрожающе.

Когда Деметра и Рицци приблизились к самому краю, им открылось удивительное зрелище.

Сотни, а то и тысячи мелких птиц скопились в небе плотным облаком. Они словно ждали их, а когда дождались, то сразу пустились в движение. Черное облако принялось извиваться, то сужаясь, то расширяясь, то перекручиваясь, то распадаясь и вновь соединяясь. Движения были известны только им, и они явно имели какое-то значение. Как страшное предзнаменование, как предвестие чего-то особенно ужасного. Они просили пришедших остановиться и не приближаться к порталу и вместе с тем знали, что ничего поделать уже нельзя. И только танцевали, выстраиваясь в сюрреалистические фигуры, напоминающие чаинки, скопившиеся на дне чашки.

– Мурмурация скворцов, – как ни в чем не бывало проговорила Рицци. – Красиво выглядит, правда?

– Рицци, тебя что, вообще ничего не волнует? – оглянулась на нее Деми, едва оторвав взгляд от жуткого, но завораживающего зрелища.

– Если ты знаешь, что тебе ничего и никогда не светит, то в какой-то момент просто забиваешь на все и даже начинаешь получать удовольствие от происходящего, – ответила подруга. – Неужели какие-то птички тебя испугали? Идем, покажешь, где находится этот портал.