Свет Старлинг

Лилианна Эмброуз привела их к закругленной лестнице, проложенной по самому краю острова и молча растворилась в воздухе перед дверью, ведущей в маленький холл. Собравшись с духом, Деми потянула на себя ручку и пропустила Рицци внутрь.

Вместе они поднялись в главный зал, в котором в прошлый раз проходил ужин. И, как и тогда, призраки оказались дома – они сидели на диване в углу и о чем-то говорили, но замолчали, едва завидев гостей. Первой к ним подлетела Антуанетта. Она была мрачна и явно находилась не в духе.

– И вновь добро пожаловать. Гости из вашего мира слишком уж зачастили к нам в последнее время, – сказала она. – Полагаю, вам уже обо всем известно.

– Да, мы знаем, что Коул, которого ты обещала охранять, каким-то образом сумел улизнуть из-под надзора, – ответила Деметра. – Антуанетта, Вильгельмина, знакомьтесь – это маркиза Патриция Альфано, еще один член Верховного Ковена.

– Ковена, которому вот-вот суждено распасться? – насмешливо спросила Вильгельмина, подплывая ближе. – Ну, птенчики мои, проходите, присаживайтесь, рассказывайте нам о ваших новых бедах.

– О, в этот раз мы хотели бы поговорить о ваших, а не о наших бедах, – парировала Деми. – Что за история о «Названых сестрах»? И почему кто-то старался ее скрыть, но при этом раскидал везде странные подсказки?

Едва ли Антуанетта могла выглядеть бледнее, чем в это мгновение. Она кинула быстрый взгляд на своего ментора-компаньонку и не торопилась с ответом.

– Узнали-таки, любопытные пташки, – удовлетворенно заключила старая цыганка. – Эта история – о том, как мы все здесь оказались.

– Но я думала, история о том, как вы здесь оказались – это история о «Людвиге и Антуанетте», – слишком уж робко заметила Рицци.

Впервые увидев живых легенд, она, как и остальные до нее, слегка испугалась.

– Эти истории одинаково важны и образуют единое целое, – подтвердила Вильгельмина и указала рукой в дальнюю часть зала, где в большом камине едва теплилось пламя. – Столько воды утекло с тех пор, нет смысла более скрывать истину. Мы расскажем. Прошу вас, птички.

Суеверный страх накрыл Деметру по пути к камину. Именно возле него, в кресле, в их прошлый визит сидел жутковатый человек в белой маске. Сидел он там и сейчас, так, словно за все это время не поменял позы.

Сквозь прорези маски на них глядела пустота.

Человек – если это вообще был он – по-прежнему сжимал в руке дорогую трость, был одет в черный смокинг и перчатки. На шее был повязан старомодный платок до самого подбородка. А маска, как оказалось при ближайшем рассмотрении, закрывала не только лицо. Она одевалась на голову, как шлем. Передняя ее часть была сделана из папье-маше, а задняя – из мягкой белой ткани. Ткань закрывала макушку, и волосы, и шею таким образом, что нигде не виднелось ни кусочка, ни полоски кожи.

– Дорогой мой, к тебе пришли гости, – мягко обратилась к нему Вильгельмина. – Пора поговорить.

– Гости? – раздался низкий, скрипуче-скрежещущий хриплый голос. Нечеловеческий. Жуткий.

– Гости, мой милый, – ласково повторила цыганка, разговаривая с ним, как с ребенком. – Они нашли твои подсказки и желают узнать правду.

Человек в маске медленно кивнул.

– Кто это? – испуганно прошептала Рицци.

И вышло у нее это так эмоционально, что под высокими потолками прозвучало чересчур громко. Все услышали вопрос.

Антуанетта Вайерд вздохнула.

– Это Томас Герберт Вэлфорд, – сказала она.

* * *

Из воздуха Вильгельмина сотворила еще четыре кресла и расставила их полукругом вокруг камина, а Антуанетта разожгла огонь поярче. Все заняли свои места. Деметра оказалась рядом с Томасом, а Рицци, наоборот, отсела от него как можно дальше.

– С чего бы начать… – протянула Вильгельмина. – Тогда все было так запутано.

– Начнем сначала, – раздался нечеловеческий голос.

Он говорил с тяжелым придыханием, словно каждое слово давалось ему с трудом.

– Сначала, значит, – опечаленно повторила цыганка. – Хорошо. Будет вам реальная сказка.

Жили в Эмайне, что на острове Нью-Авалоне, три девочки. Светлая волшебница Дельфина Бланшар, темный маг Ионика Альфано и светлая чародейка Стефания Райнер. Все происходили из очень древних родов, да вот незадача – из них две в раннем возрасте остались сиротами.

Родственники Ионики по отцу не пожелали удочерить ее, а у Стефании вообще никого из близких не осталось.

Потому и получилось, что семья Бланшар приютила девочек, и росли они все вместе в мире и согласии в Тинвингс-хаусе, как настоящие сестры. Так их и прозвали.

Росли они красавицами и вызывали всеобщий восторг в высшем свете аристократии. Были искусны в различных чарах, привлекали внимание потенциальных женихов. Продолжалось это и после смерти опекунов.

– Я часто бывала у них с визитами, – вставила Антуанетта. – И особенно подружилась с милой Фани. А Ионика и Дельфина выглядели для меня очень уж высокомерными. Прошу, прости меня за эти слова, Том.

Человек в маске вновь кивнул.

Вильгельмина продолжила:

– Так вот. Привлекали девушки внимание женихов.