Свет Старлинг

Вильгельмина Спирита пробила защиту противницы, рассыпавшуюся с ярким сиянием. Это сияние осветило разрушенный дворец и залитую кровью мостовую, все тела погибших и раненых, лежащие на ней…

Юфемия, побежденная старой цыганкой, изнемогшая и обессиленная, отлетела в сторону пылающего костра. Белое платье вспыхнуло как свечка. Она истошно закричала, безуспешно пытаясь сбить огонь. Он охватил ее полностью, и вскоре свет Старлинг померк навсегда.

А поверженный Черный Ворон с грохотом рухнул на мостовую.

* * *

Спальня в Кроу-хаусе уже привычно приютила Деметру на все те дни, когда она отлеживалась в постели. И можно было никуда не вставать, ни о чем не думать, ничего не бояться.

В то время, пока Вильгельмина Спирита с ее ближайшими помощниками – Ричардом Хаттоном, Альбертом Бланшаром, Освальдом Гарретом и Вивьен Ашер – возрождали из пепла дворец и восстанавливали работу правительственных органов, Деми наслаждалась отсутствием политики в своей новой, кардинально изменившейся жизни.

Слуги приносили еду ей в постель, а она отсыпалась за все бессонные ночи.

В соседней комнате лежал Дориан. Мистер Флеминг, осмотревший его утром после роковой битвы, с удивлением отметил, что организм был полностью здоров, несмотря на почти пятиминутную клиническую смерть.

Случай оказался уникальным. Никто и никогда еще не имел возможности воскреснуть после прямого удара кинжалом в сердце. И на свете не существовало людей, способных повторить это.

В народе сразу пошли слухи о Деметре Лоренс – величайшей волшебнице, которая смогла остановить саму смерть. Очевидцы передавали историю чудесного спасения из уст в уста, до тех пор, пока она не начала обрастать новыми, совершенно нереальными и неправдоподобными деталями. Они почти причислили ее к лику святых, поставив наравне с Тринадцатью Первыми, и обитателям Кроу-хауса приходилось скрывать девушку, чтобы не отбиваться от толп зевак.

Разумеется, люди даже не догадывались о том, что она не являлась ни святой, ни даже волшебницей. Отдав всю магию амулета, Деми осталась буквально ни с чем и навсегда застряла в магическом мире. Она больше не могла проходить через порталы и «мосты», и даже чары перемещения не помогли бы пересечь границу. Но это ее пока не волновало.

Деметра радовалась текущему моменту и заходила к Дориану до тех пор, пока ему не разрешили встать с постели. Мистер Флеминг зря перестраховывался, подарив им тем самым целые дни. Десятки часов, проведенных вместе.

Еще через одни покои от Дориана в кровати лежал маленький Морган.

Его извлекли из-под завалов на рассвете следующего дня, после сражения на площади. Рыжий кот-фамильяр Пампкин прикрыл мальчика собой, и Морган отделался лишь переломами ног и ребер.

Он лежал в гипсе, хоть и временно обездвиженный, но вполне довольный жизнью. И его кот совершенно не пострадал.

– Ну что, боец, ты усвоил урок? – спросила Моргана Деми, как-то раз зайдя навестить его.

Мальчик посмотрел на нее исподлобья, насмешливо, точь-в-точь как Дориан, и отодвинул валяющиеся на простыне комиксы и смятые фантики от конфет.

– Усвоил, – нагловато ответил он. – В следующий раз я буду внимательнее и не допущу, чтобы такое случилось. И убью гораздо больше врагов!

– Не будет никакого «следующего раза», Морган, – с улыбкой покачала головой Деметра. – Теперь на Нью-Авалоне настанет мир.

– Это ты так говоришь. А на деле здесь постоянно что-нибудь случается, – возразил мальчик и потрепал по пушистой голове кота, лежащего у него на плече. Фамильяр громко заурчал. – Хочешь мармеладок?

Часто к братьям заглядывал и Дрейк.

Когда Деми смотрела на него, то отмечала, что во взгляде бывшего парня будто бы что-то необратимо изменилось.

Ричард рассказал ей, как храбро он сражался против бунтовщиков вместе с Рубиной и покинул поле боя, не получив ни единого ранения.

После того как Юфемия Старлинг умерла, Черный Ворон пал, а Деметра воскресила Дориана, война угасла сама собой. Люди, какими бы ярыми революционерами ни были, связали все эти три явления между собой и увидели в них знаки, поданные свыше.

Нью-Авалон вновь замер в ожидании, но уже не тягостном, а успокаивающем, приносящем надежду.

Вильгельмина поместила Белого Ворона, вскоре приземлившегося возле своего мертвого брата, в одном из внутренних двориков дворца и, кажется, неплохо с ним поладила. Она распорядилась отремонтировать и залатать его «раны». А скоро выяснилось, что у Ордена было достаточно запасов зелий, обеспечивающих его работу. Именно ими Мия пользовалась, чтобы продлить свою жизнь и выглядеть молодо, как это делал и Винсент Ларивьер.

Оставалось только провести ритуал – к нему тщательно готовились.

Деми так и не могла определиться со своим отношением к старой цыганке. С одной стороны, Вильгельмина ее использовала безо всякой жалости, а с другой… сделала все правильно и этим принесла людям необходимое добро. Не поступи бы она так, на месте Эмайна сейчас находились бы одни окровавленные руины.