Свет Старлинг

Оно выглядело знакомо, словно Деметра уже видела его в каком-то фильме. Однако особого сюрприза не ощущалось до той самой минуты, пока к ней, уже наряженной, не пришел Дрейк.

На нем был костюм той же эпохи, состоящий из темно-синего дублета с рукавами-фонариками, такого же цвета облегающих бриджей и высоких сапог.

– Ромео и Джульетта? – догадалась Деми и с наигранной укоризной посмотрела на старшую горничную.

– А что? Мне показалась, романтика вам не помешает, – прошептала Адамсон в ответ и продолжила завивать ее волосы.

– Идея неплохая, – сказал Дрейк и улыбнулся. Младшие горничные, убирающие коробки от платья и обуви в гардеробную, смущенно захихикали. – Кажется, не так давно кто-то задолжал мне романтический вечер.

– Ладно, пусть будет романтика, – сдалась Деми, улыбаясь в ответ и оборачиваясь на служанок, – те смотрели на ее парня, о чем-то шушукаясь.

Стоило Адамсон одарить их грозным взглядом, как они тотчас притихли.

Экипаж из Кроу-хауса прибыл в замок с опозданием, вероятно потому, что первым отвозил Дориана, и до «моста» пришлось гнать во всю мощь. В приглашении гостям было велено прибыть к одиннадцати вечера, однако, когда Деметра и Дрейк переступили границу, время уже приближалось к двенадцати.

Погода в людском мире стояла ясная, сухая и даже теплая, если можно сказать так про конец октября. Впрочем, прогуливаться за ручку по ночным улицам Хэксбриджа уже было некогда. Пришлось вызывать такси.

Водитель похвалил их хэллоуинские костюмы и помог разместиться на узком заднем сиденье – пышная юбка занимала слишком много пространства. Дрейк завел с ним разговор о том, какой праздник в этом году устраивали в городе, Деми же бросила унылый взгляд на коттедж миссис Гейбл, промелькнувший за окном. Она впервые подумала о том, что бал пройдет не где-нибудь, а в ее бывшем доме. Неужели в нем хватит места для танцев?

Сам особняк Вайерд показался спустя несколько минут.

Лужайку перед домом украшали композиции из различных тыкв, целых и вырезанных, со вставленными внутрь свечами, подсвечивающими зловещие рожицы, тюков сена, сухих веточек деревьев и охапок желтоватых листьев. Свет был зажжен во всех окнах дома, кроме бывшей спальни Деметры на втором этаже. Соседние коттеджи тоже были украшены, хотя и не так масштабно. В конце улицы сновали ребятишки в костюмах, выпрашивающие угощения и пытающиеся напугать прохожих.

Выйдя из машины, Деми толкнула калитку, больше не скрипевшую, и, подхватив юбки, торопливо поднялась на крыльцо. Было странно звонить в дверь своего бывшего дома… Она оглянулась на Дрейка – он лишь тепло ей улыбнулся и сделал это сам.

Им открыл незнакомый мужчина в белой ливрее – холл особняка оказался переполнен гостями в пестрых исторических костюмах.

Прежде чем они втиснулись внутрь, слуга протянул им ящичек, в котором лежали самодельные полумаски из папье-маше, сухих листьев, перышек и кусочков древесной коры, как их делали в старину. Это были маски не чудовищ, а скорее фейри и других существ из числа волшебного народца. Дрейк выбрал себе грубоватую древесную маску, которая вполне могла символизировать какого-нибудь брауни, а Деми надела прозрачную и хрупкую на вид, из скелетированных голубоватых листьев, напоминающих оторванные крылышки фей.

Все гости сгруппировались вокруг некоего предмета в центре холла. Не узнавая никого из присутствующих, Деметра с трудом протиснулась вперед и увидела, что посреди ее бывшей прихожей теперь стояла круглая каменная жаровня, с уже выложенными поленьями для костра. Пока она задавалась вопросом, не собрала ли их Мия здесь для того, чтобы сжечь живьем, с лестницы спустилась женщина в бело-золотом платье эпохи рококо с пышными кружевными рукавами и с маской из белых перьев. Гости расступились.

Женщина подошла к жаровне, и Деми узнала в ней Юфемию, ныне хозяйствующую в этом особняке.

– Сегодня мы празднуем начало нового года для всех ведьм, чародеев, колдунов, магов и волшебников, – возвестила она громким зловещим голосом. – Сегодня мы отдаем дань нашим предкам, жившим на этой земле тысячи лет, и волшебным духам, всегда обитающим с нами бок о бок. Мы призываем Богиню-Мать Монтеру смилостивиться и благословить дела наши, а Бога-Отца Абатиса призываем не гневаться и разрешить осветить тьму.

Юфемия посмотрела на мужчину в камзоле, стоящего рядом, – он, разумеется, тоже был одет в белое. Темная бронзовая кожа и гладко выбритая голова позволяли узнать Шерла Прамниона в любом костюме, даже несмотря на то, что лицо его скрывалось под серой кристальной маской.

Сделав шаг вперед, глава Ордена Монтеры громко щелкнул пальцами. Пара секунд, и свет по всему дому погас, оставив гостей в непроницаемой тьме. По толпе прошелся испугано-восторженный шепот.

– Тьма – это начало и конец для всего сущего. Из тьмы произошли мы все и во тьму вернемся, – раздался голос Мии, звучавший будто бы отовсюду. – Но не только тьму чествуем мы сегодня. Ибо за ночью всегда следует день, а тьму сменяет свет. Так было, и так будет.