Свет Старлинг

Не успев распробовать мякоть печеных яблок и сахарную корочку, Деми почувствовала, как что-то хрустнуло у нее на зубах. Она тут же выплюнула кусочек себе на ладонь и обнаружила маленькое серебряное колечко.

– К скорой свадьбе, – презрительно выговорила Руби, оказавшаяся рядом. – Это традиционный пирог с предсказаниями. Ты что, не знала?

Осуждающе покачав головой, сестра вышла прочь. Деметра, так ничего не ответив, посмотрела ей вслед.

И в этот момент в столовую зашла целая делегация в костюмах девятнадцатого века, возглавляемая Шерлом Прамнионом, – пожилые мужчина и женщина с лиственными масками на лицах, светловолосый мужчина в маске из серых перьев и парень лет двадцати в маске из папье-маше. Глава Ордена рассказывал им историю создания этого дома, а гости глядели на все как-то неодобрительно.

На всякий случай Деми отставила тарелку с пирогом в сторону. И не зря, как оказалось мгновением позже, – Шерл повел делегацию прямо к ней.

– Мисс Лоренс! Я знал, что вы будете здесь, – сказал он и обвел рукой свою компанию. – Позвольте познакомить вас с вашей семьей.

– Вы шутите? – спросила Деметра.

Она начинала понимать, что не готова вообще ни к чему, связанному с этим вечером. А ведь Ричард Хаттон говорил, что ее родственники до сих пор жили в Ордене… Просто она не ожидала увидеть их так внезапно.

– Ваш дедушка – Альберт Бланшар, бабушка – Мари-Лор, дядя – Бриан и его сын – Леон, – с беззаботной улыбкой продолжал Шерл, представляя каждого по очереди. – А это – Деметра Лоренс, дочь Аланы.

– Дочь Аланы от охотника Сэмюэля Вэлфорда или от организатора геноцида Винсента Ларивьера? – терпеливо поинтересовалась бабушка Мари-Лор.

– Или еще от кого-то другого? – уточнил дедушка Альберт.

– Не слушайте их, мы рады знакомству, – заверил дядя Бриан, пожимая ее руку.

Деми перехватила сочувствующий взгляд Леона, судя по всему, приходившегося ей двоюродным братом, и неуверенно кивнула.

– Не будем ворошить прошлое. Главное, что Деметра – светлая. Она унаследовала лучшие ваши гены, – сказал Шерл, не давая беседе перерасти в скандал.

От нее явно ждали каких-то слов, но Деметра не знала, что могла им сказать. Почему-то захотелось перед ними извиниться, не только за мать – вообще за все. Как и в случае с Мией, она совершенно растерялась.

– Простите меня, – выдавила она, пробираясь между ними и выходя через гостиную в холл.

Она считала себя сильной, повзрослевшей, не страшащейся опасностей, была готова противостоять убийцам, вела собственное расследование, заключала союзы с людьми, проникала в чужие дома… И продолжала совершать ошибки, в то же самое время оставаясь маленькой испуганной девочкой. Что мешало ей прижать Мию к стенке и все у нее выспросить? Или гордо ответить новым родственничкам, что поступки ее родителей не ее личная вина? Проблемы с парнем и сестрой – в ту же стопку. Все у нее выходило как-то неправильно. Как-то не так.

Единственное, что получалось отлично, так это злиться на саму себя.

Под лестницей она увидела Кэрри Райнер в зеленом пышном платье, с большим карамельным яблоком в руках, и прошла мимо нее, уже не пытаясь выдумывать новых вопросов.

В библиотеке устраивали танцы. Точнее, в помещении, которое раньше называлось библиотекой. Юфемия Лайз убрала из него все книжные шкафы и прочую мебель, выкрасила стены в светло-бежевый, соорудила сцену для музыкантов, расставила стулья возле стен, и получился настоящий, хоть и небольшой, бальный зал.

Музыканты играли менуэт, а парочки в карнавальных костюмах чинно вышагивали в такт.

– Деми, вот ты где, – отвлек ее подошедший Дрейк. – Я искал тебя по всему дому, куда ты пропала?

– Общалась с родственниками, – ответила Деметра. – Жалею, что согласилась на это приглашение. Не стоило сюда возвращаться. Никто ведь не заметит, если я просто пойду домой?

– Да ну, брось. Сегодня ведь все-таки праздник, – нахмурился Дрейк, беря ее за руку. – А как же сюрприз Адамсон, все ее старания?

– Романтика, да? – невесело хмыкнула Деми. – И что ты предлагаешь?

– Идем танцевать, – сказал Дрейк и потянул ее к центру зала.

Менуэт, игравший до этого, уже завершился, и объявили «Павану» Форе.

Из своих уроков Деметра знала, что павана – придворный танец шестнадцатого века – была такой же медленной и церемонной, как менуэт. Учить ее было просто, танцевать – скучно, хотя со стороны, должно быть, она смотрелась красиво, особенно когда все пары двигались одинаково. Движения состояли из скользящих церемонных шагов, обходов партнерами друг друга, поворотов и поклонов.

Однако музыка, заигравшая со сцены, была вовсе не похожа на простоватые мелодии эпохи Возрождения. Зазвучала музыка времен Антуанетты и Людвига. Тягучая, печальная и мрачная. Идеально соответствующая этому месту.

Дрейк нежно сжимал ее ладонь, когда они медленно проходили по залу, описывая круг. Наверное, он думал, что помогает ей. И она должна была почувствовать ту самую романтику, которой им так не хватало. Ромео и Джульетта, из разных, противоборствующих семей, танцующие в масках на балу… Все как в пьесе.