Свет Старлинг

Вернувшись на второй этаж, она уже хотела было спуститься в холл, но что-то дернуло ее повернуть налево и пройти до двери бывшей родительской спальни. Деметра не заходила туда с момента смерти опекунов. Даже не разобрала их вещи. Могло ли еще хоть что-нибудь из них остаться?

Она потянула дверь на себя – та оказалась незаперта – и вошла внутрь. Комнату освещали все те же свечи и, разумеется, она выглядела по-другому, не так, как раньше. Кровать была застелена белоснежным шелковым бельем, хотя Хелена предпочитала хлопковое цветное, а лежащие наготове вещи для побега, чемоданы и саквояжи, заменяли элегантные предметы декора и букеты цветов.

На диване в углу сидела Юфемия Лайз. Она заметила гостью и улыбнулась.

– Простите, я не знала, что это ваша спальня, – попыталась оправдаться Деми, замешкавшись на пороге.

– Это ведь была спальня твоих опекунов? – догадалась Мия, поднимаясь с дивана. – Я понимаю почему ты решила сюда заглянуть. Проходи, осмотрись. Наверняка это место вызывает у тебя немало воспоминаний.

Послушно кивнув, Деметра прикрыла дверь и прошла дальше. Как и все остальные комнаты, эта выглядела обновленной и чересчур опрятной. Ни тебе фотографий на стенах, ни записной книжки на столике… Только какая-то книга на тумбочке возле кровати. Так и должна была выглядеть спальня женщины, привыкшей скрывать свою личность.

– Ты скучаешь по ним? – спросила Юфемия, нарушая тишину.

– По кому? – переспросила Деми, задумавшись.

– По твоим опекунам, конечно, – мягко посмотрела на нее Мия. – У вас были хорошие отношения? Или… ты больше скучаешь по своей матери?

– Она бросила меня почти сразу после рождения. Как я могу по ней скучать? – спросила Деметра, глядя ей в глаза. – Что вы скрываете, Мия? И сейчас, и тогда, когда вы пришли ко мне в коттедж.

– О, тогда это был сущий пустяк, невинное любопытство, – пожала плечами Юфемия.

Она прошла к окну и откинула бархатную ткань с предмета, стоящего на специальной подставке, – Деми не заметила его в полутьме. Под тканью оказалась викторианская круглая клетка с маленькой птичкой, сидящей внутри.

– Мы всегда скучаем по своим матерям, даже если не помним и не знаем их, – с грустью сказала Мия, глядя на птичку. – Это происходит подсознательно, проявляясь только во снах или в минуты слабости.

– Что это за птица? – спросила Деметра, решив перевести тему, – от слов женщины она почувствовала, что на глаза навернулись слезы.

– Скворец, – просто ответила Юфемия. – Мне нравится смотреть на него.

Птица чирикнула и, повернув голову, уставилась на Деми будто бы совсем осмысленно, по-человечески.

«Превратилась Оза в маленькую птичку и навсегда ей осталась», – вспомнила Деметра, и по коже ее пробежали мурашки. Что за чертовщина здесь творилась?!

Десятки вопросов терзали ее, и уже готовясь их задать и все выяснить, Деми остановилась. Ей стало страшно не от того, что она могла спросить, а от того, что ей могли ответить. Она посмотрела на чертову птицу и на Мию, снисходительно наблюдающую за ней, на пляшущие тени от свечей на стенах… и, резко развернувшись, выбежала в коридор.

Сбежала вниз по лестнице – сердце ее при этом бешено заколотилось, – свернула направо и очутилась в гостиной.

Там она смогла отдышаться и сделать вид, что ничего странного не произошло.

На первом этаже играла инструментальная музыка, доносившаяся из библиотеки, а гости смеялись и праздновали вовсю. В гостиной подавали напитки, гадали на рунах и картах Таро. Чуть дальше, в столовой, подавали ужин. Возле окна размещался алтарь предков, оформленный веточками и драпировками из красных и оранжевых тканей и освещенный свечами разных форм и размеров. Каждый мог оставить на нем фотографию умерших родственников и поднести им угощение или подарки. Деметра пожалела, что никто не предупредил ее о таком обычае – фотографий опекунов у нее с собой не было.

Она рассмотрела содержимое банкетных столов – яства на них расставили на манер фуршета.

Чего там только не было! Всевозможные блюда из тыквы и яблок – пироги, булочки с сахарной глазурью и корицей, печеная тыква, яблоки в карамели. Кушанья, которые было принято подавать на Самайн, и простая английская еда. Суп из птичьих потрохов и печень с травами, яйца по-шотландски, шеффердский пирог и маленькие круглые пирожки с мясом, картофельное пюре, овощное рагу и грибной паштет. Даже горячий хлеб и масло!

Не то чтобы Деми ожидала увидеть паучьи кексы и печенье в виде пальцев ведьм – это были детские забавы, – но и не подозревала, что магам и волшебникам настолько важно чтить свои традиции. Она не увидела ни одного деликатеса. Даже на десерт предлагали жареные каштаны, закаленную карамель из темной патоки, орехи и мед. И гости в кои-то веки пили не вино и шампанское, а тыквенный пунш и яблочный сидр, хот-тодди[3] и глинтвейн.

Решив, что ей как члену Верховного Ковена важно хоть немного принять участие в праздновании, Деметра положила себе кусок яблочного пирога и взяла бокал с сидром. Она хотела выкинуть из головы встречу с Мией и ее странного питомца и продолжала убеждать себя в том, что новая знакомая не опасна.