Свет утренней звезды

Он назвал мое имя!? Это был шок. Настолько сильный, что я не поняла, как позволила ему себя целовать, позволила жадным ладоням гладить и обнимать мое тело, позволила поднять себя на руки и перенести в спальню.

— Ма эя, эрэс ма эя, — снова произнес он, укладывая меня на постель, осторожно потянувшись к тесемкам на моем сартане. Я не понимала, о чем он мне говорит, но от его внезапно охрипшего голоса на затылке зашевелились волосы. — Ма солле, та эн саррэль, аккантэ, ма эя, — он опять назвал меня Эя.

Испуганно вздрогнув, я наконец начала приходить в себя, сбросив с плеч его руки. Если знает, кто я, почему не убьет? Зачем истребил весь мой мир, а теперь женился на мне — тэйре без дома, семьи и богатства. Как я могла так глупо обмануться? Как могла поверить, что он собирается убрать с моей руки знак Кта? Боги, но как же велик был соблазн снова почувствовать себя самой собой. Я думала, что смогу уйти в сумрак, забрать кольцо Тайрона, и ночью отправиться в Арзарию. А вот теперь вдобавок к рабскому клейму на моем пальце красуется кое-что похуже.

— Не надо, не трогай меня, — собственный голос показался таким жалким и несчастным, что захотелось расплакаться.

— Прости, девочка. Игры закончились, — Ярл снял обувь, отстегнул пояс с мечом, отбросив его в сторону, уселся на край кровати. — Твои родственники не оставили мне другого выбора.

Какие родственники!? У меня благодаря нему никого не осталось, но говорить вслух я этого не стала, просто смотрела в его лицо, пытаясь найти ответ на вопрос, мучавший меня все это время.

— Зачем? — вытянула вперед руку с кольцом. — Зачем все это? Зачем я тебе?

Он улыбнулся. Странно. Загадочно. Улыбкой, еле коснувшейся жестких губ, и его глаза замерцали в полумраке лунным серебром.

— Разве ты не знаешь, синеглазая, зачем женщина нужна мужчине? — его тихий и сиплый голос мягко пополз по моей коже сотней колючих мурашек. Он поймал мою протянутую ладонь, сильно, но как-то очень осторожно потянув ее на себя. — Для этого, — прошептал он, касаясь губами кожи на запястье. — И для этого, — горячий язык прочертил влажную дорожку до изгиба локтя. — Для этого, — без конца повторял он, покрывая легкими, долгими поцелуями мои руки. От близости мужчины, его низкого голоса, невесомых прикосновений губ сердце стало прыгать в груди перепуганной птицей, жар, родившийся где-то внутри живота, словно крагг стал распускать свои щупальца по всему телу. Неуклюжее и непослушное, оно отказывалось подчиняться зову рассудка. И мой отчаянный жест предотвратить это безумие, накрыв ладонью горячие губы Ярла, утонул в яростной волне его новых, обжигающих поцелуев. Он выцеловывал мои пальцы, облизывая каждый, как сладкую карамель, шептал странные слова, улыбаясь в темноту. Потом гибким плавным движением, словно огромная змея, скользнул ко мне, накрывая собой. Попытка оттолкнуть его оказалась бесполезной и ничтожной. Разве можно остановить медленно просыпающийся вулкан? Его руки обхватили мое лицо. Застыв на миг, вглядываясь в мои глаза, он набросился на меня, сминая рот иступленным, голодным поцелуем, рождая внутри меня что-то такое же дикое и безумное. В этом поцелуе не было нежности или осторожности, только неистовая, бешенная, ни чем не прикрытая страсть: неудержимая, как ветер, неукротимая, как огонь, необузданная и яркая, как рвущие небеса молнии. И эта бушующая стихия смяла меня, словно соломинку, подхватила, как сухой листок, бросая и кружа в вихре надвигающейся бури. Он вдруг оторвался от меня, поднялся, тяжело дыша и жарко сверкая глазами, и опустил горячие ладони на мои плечи, стягивая с них мешавшую ему преграду одежд. Я вцепилась в тонкую ткань сартана, как в спасательную веревку, напуганная напором и мощью, надвигающегося на меня мужчины, но он лишь улыбнулся — для него мои наивные потуги были смехотворно-наивны. Подцепив пальцем горловину, он рванул ее на себя, лишая меня такой ничтожно-мизерной защиты платья.

— Я же сказал, спать со мной ты будешь без одежды. Всегда. У тебя ведь в отличие от меня с памятью все хорошо? — его сильные руки легли на мои, прикрывающие наготу, без особого усилия раздвинув их в стороны. — Хочу смотреть, — бесстыжий взгляд заскользил по моему телу, выписывая на нем пламенные вензеля и рисунки. — Иди ко мне, — прохрипел он, обхватив меня за талию, склоняя голову к груди. Вскинув ладони, хотела оттолкнуть его лицо, но он, легко поймав их, уткнулся губами в самый центр, оставив влажный след поцелуя, потом нежно прикоснулся к клейму на запястье.