Свет утренней звезды

Эя поднимает на меня свои невозможные глаза, и я замираю, ослепленный их лучистым светом. — Спасибо, — чистая улыбка раскрашивает ее лицо, согревая своим теплом мою душу.

— Сиэм, — не узнав собственного голоса зову золотого. — Отнеси нас к Сарусу.

Дух переносит нас в кабинет, и верный эорд почтительно склоняет перед Эей голову.

— Госпожа, — Сарус переводит на меня встревоженный взгляд. — Что-то случилось повелитель?

— Нас с женой пытались убить, — за что люблю Саруса, так это за то, что никогда не задает лишних вопросов.

— Что я должен делать? — с готовностью вскидывается он.

— После кварда, возьми Ледона, Дарга, Атирэса, и соберите отряд из ста человек самых лучших и умелых воинов.

— Мы будем охранять дворец?

— Нет, Сарус, вы сегодня же выдвинетесь в пустыню к священным пещерам. Я с женой появлюсь там к ночи.

— Хорошо, — кивает эорд. — Я пришлю хрога когда мы будем на месте.

— Отлично, и еще одна просьба. Держи на кварде меч под рукой, — Сарус осторожно переводит взгляд на синеглазку, а затем еле заметно моргает мне. Молодец. Все понимает без слов.

— Сиэм, в отторум, — приказываю духу, и золотое сияние, окутав наши тела, проносит сквозь стены, оставив в центре залы, заполненной собравшимися на квард эордами.

****

Оддегиры, сидящие вдоль стен странной залы цилиндрической формы, с круглыми окнами под потолком, при нашем появлении встают с мест все одновременно, замирая в почтительном поклоне. Заметив рядом с повелителем меня, мужчины недоуменно переглядываются, и, кажется, несколько разочарованы тем фактом, что я попрала своим присутствием их древние и незыблемые традиции. Но видимо зная крутой нрав Ярла, ни один из них не смеет открыто высказать свое недовольство, поэтому старательно отводят глаза, делая вид, что меня не замечают. Очевидно, до этого дня женщин на их собрания никогда не пускали. А Харру, похоже, совершенно на это наплевать, потому что поднявшись со мной на возвышение с массивным престолом, он спокойно опускается на сиденье, устроив меня у себя на колене.

— Где Тахар? — с напускным безразличием спрашивает Ярл.

— Я не смог его найти, — вежливо сообщает высокий, худосочный старик. — Но я оставил для него послание, чтобы явился в отторум, как только прочитает.

Во взгляде Ярла появляется какой-то зловещий блеск, и он, криво усмехнувшись, язвительно потягивает:

— Ну что ж, мудрейший, мы все подождем птицу такого высокого полета, как же можно проводить квард без его содержательных замечаний?

В помещении повисает неестественная тишина, изредка нарушаемая шорохом одежд, сухим покашливанием, и тихим, свистящим, металлическим звоном тантора, покидающего ножны. С высоты моего положения малейший жест каждого эорда виден, как на ладони, поэтому я с удивлением замечаю, как следом за обнажившим клинок Сарусом то же действие повторяют еще трое.

Мне становится страшно. Что задумал на этот раз мой буйный и непредсказуемый супруг? Он обещал справедливый суд, хотя мне кажется, что закон и справедливость для него имеют значение и смысл лишь тогда, когда служат его личным интересам. Во всех остальных случаях мерилом справедливости, он считает лишь свой собственный голос и мнение. Нет, мне не жаль Тахара. Наверное, это ужасно, но где-то в глубине души я даже рада, что все так получилось. Я хочу, чтобы он ответил за смерть моей любимой Мирэ, но беда в том, что судить его будут не за это. Самое страшное, что все эти люди, чинно сидящие по кругу, ни чем не лучше его: жестокие, хладнокровные убийцы, как и тот, чья широкая ладонь властно обнимает меня за талию, четко давая понять всем присутствующим, кому я на самом деле принадлежу.

Я не понимаю его. Каждый раз, когда думаю, что знаю о нем все необходимое, чтобы ненавидеть еще больше, он ломает, как прутик, представление и суждение о себе, переворачивая в моей душе все вверх дном. Зачем он пытался спасти меня ценой своей жизни? Зачем идет на поводу моих желаний, устраивая весь этот фарс с судом для Тахара? Эгла, как мог Тайрон объединиться с этим чудовищем? Как мог поступить так подло? Мне понятно его желание убить Харра, но стрелять в спину, из-за кустов, это низко и недостойно правителя целого мира. Безысходный шаг отчаявшегося мужчины?

Да, возможно я могла бы списать на отчаяние совершенную Таем глупость, но тем болезненнее осознавать, что Ярл так никогда не сделал бы. Никогда бы не стал прятаться за чужие спины, а скорее всего вызвал бы противника на честный поединок. Честный поединок? Да Ярлу нет равных. Я не знаю, кем надо быть, чтобы одержать верх над могучим повелителем оддегиров, разве что вторым Ярлом Харром. Возможно, это и заставило поступить правителя Арзарии так гнусно.

Звук приближающихся шагов нарушил мои невеселые раздумья и оцепенение, липкой сетью повисшее в отторуме. Десятки глаз устремили свои взоры на вход в помещение, в напряженном ожидании виновника столь длительной задержки высокого собрания.