Свет утренней звезды

Тахар на доли секунды замер на пороге, скользнув холодным взглядом по заполнившей помещение знати, а затем, нагло ухмыльнувшись, проследовал внутрь. Брешь в его невозмутимом спокойствии пробил Ярл.

— Чем ты был так занят, Айгард, что заставил повелителя тебя ждать?

Тахар, удивленно моргнув, уставился на Харра, как на внезапно возникшего призрака смерти. Черные глаза, сверкнув агатом, придирчиво заскользили по фигуре Ярла, явно выискивая следы ранений.

— Приятно проводил время в кругу гетер, владыка, — наконец оправившись от сиюминутного замешательства, развязно бросил Тахар. — Не всем же так везет с женами, — он подчеркнуто долго задержался на мне взглядом.

Улыбка Ярла превратилась в хищный оскал, и, ощутимо жестко прижав меня к себе, он произнес:

— Тебе мало гетер на Оддегире, Тахар, что ты отправился за ними на Фаэроду?

По лицу Тахара пробежала едва заметная тень испуга, но он стойко выдержал удар.

— Я не понимаю, о чем ты, повелитель? Я всю ночь и утро провел в своем даррхадде. Сестра может подтвердить.

— А твою сестру часом не Тайрон Видерон зовут? — издевательски протянул Ярл. — И с каких это пор гетеры вместо сартанов надевают латы и броню?

— Ты в чем-то меня подозреваешь? — напряженно прищурившись спросил Тахар.

Выдержав короткую паузу, Ярл отчетливо громко отчеканил:

— Нет, не подозреваю. Я обвиняю тебя в подкупе, сговоре, и покушении на мою жизнь.

Нарастающий гул пронесся по залу, и некоторые эорды, явно дружественные Айгарду, вскочили с мест с криками:

— Доказательства!

— Да, высший, — приосанившись осклабился Тахар. — Какие у тебя доказательства? Может и свидетели имеются?

— И не один, — обманчиво спокойно произнес Харр, сделав пасс рукой.

Золотое сияние разлилось в воздухе колышущейся дымкой, а затем проступившее из тумана лицо духа, поставило у подножья трона заплаканную и трясущуюся от страха гетеру.

— Ты подтверждаешь, что кровь для того, чтобы нарисовать знак Эрг на моей одежде, тебе дал эорд Тахар? — ледяным тоном спросил ее Ярл.

— Подтверждаю, — затрясла головой девушка и зашлась рыданиями. — Он обманул меня.

— Это ни о чем не говорит, — зло рявкнул Тахар. — Слово рабыни — против моего.

— Да нет, Тахар, — рука Ярла осторожно прошлась по моей спине, успокаивающе поглаживая. — Твое слово против моего слова, и слова моей жены. Рабыня лишь подтвердила, что ты следил за мной, а свидетельницей твоего сговора с Видероном была моя жена, потому что я был не один на Фаэроде. Подтверждаешь ли ты, Лорелин Аурелия, что видела Тахара Айгарда и Тайрона Видерона вместе в момент нападения на нас? — он вскинул бровь в ожидании моего ответа. Молчать не имело смысла.

— Да, подтверждаю, — ответила я, глядя прямо в глаза Тахару. Мой голос взорвался звонкой капелью в застывшей тишине, и в ту же секунду все пришло в движение. Руки Тахара молниеносно вскинулись, выбрасывая в воздух сверкающие корды. Одна из них с тупым чвякающим звуком впилась в голову гетеры, и та, как подкошенная, рухнула на каменный пол, окропляя белые плиты своей кровью. Другая корда застыла в нескольких сантиметрах от моего сердца, пойманная внезапно соткавшимся из воздуха Аэром.

Сарус и трое мужчин, сидевших у стены напротив, метнули свои танторы так слаженно и стремительно, что они практически одновременно проткнули тело Айгарда еще до того, как он успел опустить руки. На лице Ярла не дрогнул ни один мускул, когда, тяжело повалившись на колени, Тахар прохрипел в предсмертной агонии:

— Тварь…

— Кому еще нужны доказательства его вины? — невозмутимо и нарочито громко спросил Ярл. Ответом ему послужили повинно склоненные головы эордов, требовавших подтверждения причастности Тахара к заговору.

— Благодарю, Аэр, — усмехнулся Ярл вытянув из золотой субстанции, окутывавшей мое тело корду. — Не сомневался, что ты не подведешь.

Боги, меня бросило в холод. Он все знал. Он знал, что несдержанный и вспыльчивый Тахар поступит именно так. Какой суд? Ему просто нужен был повод, чтобы убить ненавистного ему оддегира, и Тахар так услужливо ему этот повод предоставил.

— Ты чудовище, — прошептала я, глядя в серебряные омуты его глаз. — Ты солнцеликое чудовище.

— Что? — лицо Ярла передернулось, как от удара, и маска безразличия сползла с него подобно селевому потоку. — Не смей, Эя, — глухо и зло прорычал он, с силой впиваясь пальцами в мои предплечья. — Не смей.

— Что, справедливый Бог, не нравится правда? — сглотнув подступивший к горлу комок, выдохнула я. — Ну да, какая справедливость без карающего меча возмездия? Только вот со своей совестью ты как собираешься договариваться? Или тоже прирежешь ее, что б не долго мозолила тебе глаза и смущала своими крамольными речами?

— Аэр, — еле сдерживая гнев бросил Ярл, подхватив меня на руки. Золотой дух, мгновенно окутав наши тела, потащил нас через стены.