Свет утренней звезды

— Все духи — это давно умершие магические сущности, обладавшие при жизни невероятной силой и неисчерпаемым энергетическим источником. Когда оболочка погибла, высвободившаяся магия и энергия обрели удивительную форму, способную пересекать любое пространство и материю. По сути эта ипостась сущностей бессмертна и абсолютно неуязвима. Их нельзя убить, поймать, или причинить боль. Но… Их способность проникать сквозь любые грани параллелей иногда играет с ними злую шутку. Они не видят разницу между тонким и материальным миром. Пересекая стык грани пространства и подпространства, вечные оказываются в ловушке, их затягивает пространственная воронка, и выбраться самостоятельно нет никакой возможности.

Я вдруг вспомнила, как чуть не погибла, когда пыталась следовать за Ярлом, не выходя из сумрака, и чем это для меня обернулось.

— Они все трое попали в воронку? — вдруг догадалась я. Ярл утвердительно кивнул и продолжил.

— Вытянуть духов из заключения можно только привязав к живому существу. Я не знаю, где их нашел отец, но чтобы спасти, он поделился с Сиэмом, Аэром и Кааном своей кровью, таким образом подчинив их себе. Магия крови передается по наследству, духи будут служить вечно всем потомкам Антариона Эллера. Саарэн — ключ управления, приказ беспрекословного подчинения. И ты его только что сломала, Эя.

Во рту внезапно пересохло, и я снова отпила воды, так любезно принесенной Сиэмом.

— Что значит, сломала?

— Ты подобрала к ним свой ключ — поймала на самую светлую эмоцию погибшей сущности — то, что они при жизни ценили больше всего на свете. Ты разбудила в одном и втором забытые и такие важные для них чувства — братскую заботу и преданность друга. Антарион Эллер не мог и представить, что кто-то сможет до этого додуматься.

— А Каан? — я вдруг вспомнила самого угрюмого и молчаливого духа. — Чем он дорожил больше всего?

— Не знаю, — Ярл внезапно разозлился. — А если бы и знал, то не сказал. Ты заигралась, Эя, в своем стремлении меня позлить. Зачем тебе это?

Хороший вопрос. Я сама себе не могу объяснить, зачем хожу по краю пропасти? Зачем огрызаюсь и постоянно пытаюсь его укусить, зная, насколько он опасен? Вероятно потому, что злясь я подавляю в себе что-то необъяснимое, упавшее в мое сердце горячей искрой, что-то чему я не могу дать название. Чувство, в котором сама себе боюсь признаться. Которое не имеет права не только на жизнь но и даже на сами мысли о нем.

— Ты разве не знаешь, что злить мужчин опасно? — как-то очень подозрительно мягко поинтересовался Ярл. — Мы все охотники по натуре, ма эя, и чем больше жертва сопротивляется, тем сильнее разгорается азарт и желание ее поймать.

Я понимала, о чем он говорит, очень хорошо понимала. Его взгляд говорил красноречивее его слов. Слишком хорошо я помнила, как оказывалась пойманной в капкан его рук, и не находила в себе ни сил, ни желания выбраться оттуда.

— Ты хочешь сказать, что духи тебе больше не подчиняются? — увела я разговор в сторону от неприятной темы.

— Нет, — хмыкнул Ярл. — Магию крови никто не отменял. Но между моими приказами и твоей просьбой они неизменно выберут твою просьбу. Потому что это действие они будут делать осознанно и по доброй воле.

— Так не приказывай им, — удивилась я. — Неужели так сложно просто попросить?

— Как у тебя все просто, ма эя, — вдруг улыбнулся Ярл. — Я упустил свой шанс.

— А если меня не станет, духи опять будут подчиняться только тебе? — от моих слов лицо Харра почему-то перекосилось, он поднялся и мрачно бросил:

— Собирайся, Эя, нам пора.

Я не успела и рукой пошевелить, как передо мной соткалась золотая фигура Аэра, протягивающая одежду и высокие сапоги из мягкой дубленой кожи. Усевшись на кровать, стала переодеваться, стараясь не обращать внимания на наблюдавшего за мной Харра. Заботливый дух притащил мне брюки из тонкой серой ткани, похожей на лен, и такую же блузу. Легкие и свободные, они не липли к телу. Для жаркой и знойной Оддегиры эти особенности одежды были незаменимы. Когда попыталась натянуть сапоги, рядом с Аэром возник Сиэм.

— Ты сотрешь ноги, — мягко сообщил дух, положив мне на колени белые носки. Это удивительно, но такую мелочь мог заметить только кто-то родной и близкий. Мирэ бы заметила. Мне иногда и в зеркало не нужно было смотреть — сестра всегда подбирала, одергивала или поправляла мою одежду. Если бы я не знала, что Сиэму айронов больше чем всему спектру Ррайд, то подумала бы что это душа моей сестры пришла собрать меня в дальнюю дорогу. Я не нашла слов. В горле стало сухо, как в пустыне, в глазах зарябило. Я просто смотрела на вечного, выражая взглядом то, что не могла сказать словами.

— Не за что, Эя, — светло улыбнулся дух, считав мои эмоции.

— Я готова, — натянув обувь, повернулась к Ярлу. Не знаю, о чем в этот момент думал высший, но лицо у него превратилось в холодную каменную маску. Не говоря мне ни слова, он позвал Каана. Ну, конечно, если верить тому, что он сказал, то этим двоим, зависшим рядом со мной призрачными фигурами, он больше не хозяин.