Свет утренней звезды

В такие минуты мозг, подгоняемый страхом, начинает работать с усиленной скоростью. Я не выходила из сумрака на Арзарии. Теоретически, он просто не мог меня там видеть. Чтобы сквозь слои параллельного мира… Нет, это невозможно. Этого быть не может! Если Ярл поймет, что я знаю Тайрона — тому конец.

— Я никогда не была на Арзарии, — не дрогнувшим голосом отвечаю я.

Кажется, Ярл не поверил ни одному моему слову. Хищный прищур глаз отразил свет сияющей сферы, припечатав меня к полу своим холодным блеском. Он приложил ладонь к шару, и тот, послушно проплыв по воздуху, снова исчез под спокойными водами озера.

— Хорошо, — подозрительно быстро согласился он. — Тогда расскажи, как ты оказалась на Нарии? — пальцы Ярла приподняли мой подбородок. — И не говори, что там тебя тоже не было, потому что эктраль ты получила именно на Нарии.

Это был жестокий удар по моему самообладанию. Руки и ноги мелко задрожали. Отпираться не было смысла, но говорить правду было еще опаснее. Что он сделает со мной, если узнает, что я последняя нарийка? Убьет? Сразу, или когда доберется до своего Тэона? А если поймет, что я наследная тэйра? Боги, даже думать страшно, что может произойти.

— Думала, что прибыла на свадьбу своей подруги, — вскинув голову, сбросила с себя его руку. — А получилось, что на похороны.

Ярл замер, пристально и хмуро глядя мне в глаза. Где-то внутри меня начал зарождаться гнев — безудержный, бесконтрольный, яростный. Мы смотрели друг на друга, скрестив наши взгляды, как мечи, в поединке не на жизнь, а на смерть.

— Не хочешь убить и меня, Харр? — сделав шаг ему навстречу, почти выплюнула эти слова в его лицо. Он вздрогнул, сжал кулаки, и на скулах резко проступили желваки. — У тебя это почти получилось. Если бы не моя способность уходить в сумрак, где-то там, в разрушенном тобой мире, сейчас бы лежал мой полуистлевший труп. Нет желания наказать себя за попытку убийства меня? Кажется, именно за это ты судил Тахара, и жаждешь отомстить Видерону?

Ярл отшатнулся от меня с перекосившимся лицом. О, кажется, мои слова тебе не нравятся, солнцеликий? Правда иногда бывает очень жестокой. Ранит больнее стрел, отравляет сильнее яда. Я рада, если смогла пробить брешь в твоей каменной броне.

— Так вот почему ты защищаешь Видерона? Ты знала его невесту? — судорожно сглотнув мрачно произнес Харр.

— Я защищаю не Видерона. Я защищаю истину, которую ты упрямо не хочешь видеть. Ты убил его невесту. Он ответил тебе тем же — попытался убить твою жену. Око за око, справедливый бог Ярл. Что же ты молчишь? Каким судом ты будешь судить себя?

— Эя…, - Ярл поднял руку, протягивая ее ко мне. — Я…

— Не трогай меня, — оттолкнула его от себя. — Не хочу тебя видеть.

Боги, не знаю, способен ли этот человек на раскаяние, мне трудно судить, слишком зла я была в этот момент, чтобы прочитать то, что было написано на его лице. Он тяжело и рвано выдохнул, потом замер, опустив голову, как будто нашел на полу что-то крайне интересное. Простояв в абсолютной тишине несколько секунд, Ярл вдруг сгреб меня, прижав к себе со всей силы, не давая возможности даже пошевелиться. Теплые мужские губы коснулись моей макушки, руки безвольно разжались и, резко крутанувшись, он пошагал от меня прочь, к выходу.

Он ушел, оставив меня стоять застывшим сталактитом в гнетущей тишине пещеры. Эта тишина давила на меня своей безысходностью, обнажая все мои чувства, оголяя и раня мое беззащитное сердце. Я шла по дороге своей души в никуда, не задумываясь над тем, что рано или поздно остановлюсь на краю пропасти. И кто подскажет мне тогда, как жить дальше? Как не оступиться и не упасть? И где найти панацею от страшной болезни по имени Ярл Харр?

****

— Не хочешь убить и меня, Харр? У тебя это почти получилось, — столько разных и непонятных чувств обрушилось на меня одновременно. Они кружили меня в безумном водовороте, затягивая, как щепку, на самое дно безудержного отчаяния. Липкий страх от осознания того, как легко я мог ее потерять, тяжелыми кандалами повис на ногах, придавив к земле. Безотчетный ужас прополз в сердце скользкой змеей, а затем впился в него, выпуская горькую отраву безнадеги. Синеглазка могла погибнуть по моей вине. Так вот откуда эта ненависть?

Дерьмо, я оказался прав — она видела ту бойню, что я устроил на Нарии. По моему приказу убили ее подругу. Правда выглядела мерзкой и неприглядной. Но это было лучше, чем то, что я думал. Не представляю, что делал бы дальше, если бы она оказалась наследной тэйрой Нарии. Но сомнения все же еще оставались. Я не могу знать наверняка, врет она, или говорит правду. Мне хочется думать, что не врет. Мне так хочется. И плевать, как есть на самом деле, потому что я не смогу… это выше моих сил — причинить ей хоть какое-то зло.