Свет в джунглях

— Вот тебе капли. Будешь принимать ежедневно по десять капель с водой.

— Да, Оганга.

— Повтори, как ты должен лечиться.

— Ежедневно по десять капель с водой.

— Джозеф, — обращается к помощнику Швейцер, — проводи его и заставь повторить это еще десять раз.

— Хорошо, доктор.

— И дай ему «ожерелье»...

«Ожерелье» — это кусок веревки, на которую нанизаны маленькие картонные диски. На них написано имя больного, дата его приема в больнице, названия болезни и рекомендованного ему лекарства. Это изобретение Альберта дает возможность отличить повторно приходящего от новичка и, главное, вести в толстой книге историю его болезни.

К сожалению, пациенты подчас теряли свои «ожерелья». Забыв о наставлениях белого доктора, они пили лекарство не из той бутылки или вместо нескольких капель за один присест опоражнивали все ее содержимое.

Когда Джозеф сообщал об этом доктору, тот спрашивал:

— Какое лекарство мы прописывали? — И, услышав в ответ: «Рыбий жир», облегченно вздыхал: — К счастью, это не смертельно!

Солнце закатилось неожиданно, словно провалилось вдруг в невидимую дыру. С берега Огове повеяло ветерком. Ручная обезьянка Лизи, которая жила у супругов Швейцер, резвилась на террасе. Елена сидела в шезлонге и дремала. День выдался тяжелый, и так приятно было сейчас вытянуться в кресле и немного забыться. Кто-то дернул ее за подол платья. Раз, другой, третий! И с каждым разом все настойчивее. Елена нехотя прогнала дремоту и увидела подле себя Лизи. Обезьянка смешно суетилась и казалась обеспокоенной. Она то подбегала к ступенькам крыльца и прислушивалась, то возвращалась к Елене, прижималась к ней, словно стараясь спрятаться.

— Альберт! — позвала Елена.

Швейцер оторвался от рукописи и поспешил на зов жены.

— Взгляни, что творится с Лизи!

Альберт не успел ответить: неподалеку мелькнул белый костюм Джозефа. Едва только Джозеф появился на террасе, как сразу же попросил Елену и Альберта войти в дом.

— Что это значит, Джозеф? — встревожилась Елена.

Джозеф молча указал на Лизи. Обезьянка стояла у двери в комнаты и вопросительно смотрела на хозяев.

— Лизи чует врага, — сказал Джозеф. — Лунонга видел за околицей леопарда. Это страшный леопард-людоед.

— Что ж мы будем от него прятаться? — возразил Альберт. — Его надо прогнать или уничтожить.

— Наши охотники боятся сразиться с ним. Говорят, что в него вселился дух злого волшебника из джунглей.

— Пойдем вместе. Я не боюсь волшебников.

Альберт впустил Лизи в комнату, посоветовал Елене закрыть окна металлическими шторами, взял ружье и вышел на террасу, где его ожидал Джозеф.

— Пойдем!

Они шли от хижины к хижине, и Джозеф оповещал:

— Охотники, выходите на Него. С нами — Оганга.

Мужчины брали копья. Прощались с женами и детьми. Один за другим они присоединялись к Альберту и Джозефу.

У околицы охотники посовещались. Решили разделиться на две группы, но каждая из групп требовала, чтобы Альберт пошел именно с ней.

Спор разгорался не на шутку. Охотники, потрясая копьями, кричали что-то гортанное. Их тени фантастически перемешивались на плотно утрамбованной земле гончарного двора. Пронзительный вопль заставил их замолчать.

— Он во дворе тетушки Ндолы! — предположил кто-то.

Охотники бесшумно заскользили, укрываясь за стенами хижин. Альберт бежал рядом с Джозефом. Они свернули в узенький переулок, и Альберта словно обожгло горячее дыхание зверя. Леопард прыгнул на него, пропустив бежавших впереди охотников. Альберт не успел разглядеть очертаний зверя. Он видел только громадную черную массу и два светляка — горящие кошачьи глаза.

Но что это? Зверь словно споткнулся. Альберт рванулся назад и только тут увидел за своей спиной Лунонгу. Это его спасительное копье остановило хищника.

Альберт прицелился, но подоспевший Джозеф остановил его:

— Не стреляй! Мы возьмем его так!

Теперь Альберт не видел леопарда. Зверя окружала живая, колышущаяся стена охотников. Деловито, словно таща невод с рыбой из Огове, они колдовали над зверем. Альберт слышал только злобное мяуканье и громкие распоряжения Лунонги. Сегодня он был героем. Ему покровительствовали духи джунглей.

***

Лунонга был большим охотником. Он сидел на террасе докторского дома и рассказывал охотничьи истории. Знал он их великое множество. Джозеф, который переводил его рассказы, иногда улыбался и покачивал головой. Лунонга на мгновение замолкал, презрительно оглядывал Джозефа, а затем как ни в чем не бывало продолжал свой рассказ.

Доктор слушал охотника внимательно. После недавней истории с леопардом он по-новому увидел этого, на первый взгляд болтливого, по-юношески сухощавого старика.

На походном столике перед Альбертом лежало неоконченное письмо к друзьям. Четким, мелким почерком были исписаны уже две страницы. Альберт, собираясь с мыслями, взглянул на последние строки, улыбнулся.

«Пациентов значительно больше, чем я предполагал, — писал он. — Хинин, бромкалиум, салол и дерматол почти кончились. Очень хотелось бы...»

Внимание Альберта снова привлек голос Джозефа, который переводил новую историю Лунонги: