Свет в джунглях

Торопясь, фрау Елена и Альберт Швейцер подхватили чемоданы и саквояжи и пошли к выходу. На платформе небольшого вокзала их уже ждали. Фрау Елена бросилась обнимать дочь, и зятя, и внуков. Маленькая, сгорбившаяся, она хотела обнять сразу всех, сразу всех прижать к своему изболевшемуся материнскому сердцу... Она плакала. Плакала и Рената. А внучки и внук с любопытством оглядывали деда, о котором слышали от мамы столько интересного.

— Дедушка, а ты правда из Африки приехал? — решилась, наконец, Катрин.

— Правда, — ответил, улыбаясь, доктор. — А разве незаметно? Смотрите-ка, какие вы бледные, а я — совсем черный, как негр.

— И бабушка тоже из Африки?

— И бабушка тоже.

— А почему она не черная?

— Она от солнышка пряталась...

— Пойдемте! Пойдемте! — спохватилась вдруг Рената. — У подъезда вокзала нас ждет машина.

В этот вечер дедушка Швейцер усаживает на колени, на которых так любили сидеть африканские ребятишки, своих собственных внуков. По их просьбе он рассказывает одну за другой истории из жизни джунглей. Но внукам все мало! И когда Рената забирает их спать, они просят:

— Мама, разреши дедушке посидеть у наших кроваток!

Дедушка смеется:

— Не думал, что на старости лет придется соревноваться с царевной Шахерезадой.

Но отказать внукам он не может. И в полутемной детской он снова рассказывает о принесенном охотниками, вылеченном и прижившемся в госпитале пеликане, о своих ручных антилопах, о собаке Чучу, обезьянке Джулии и кошке Зици.

— Откуда они у тебя взялись, дедушка? — шепчет Кристина.

И дедушка Альберт начинает новый рассказ:

— Однажды пришел я в палату навестить недавно оперированных больных и слышу вдруг какой-то странный звук. Прислушиваюсь. Кажется мне, что издалека доносится мяуканье. Говорю больным: «Где-то здесь должна быть кошка». Но африканцы-больные разубедили меня: «Это, — говорят, — плачет за стеной маленький ребенок». Прихожу в эту же палату на следующий день. И что же! Снова слышу слабое «мяу, мяу!»

На этот раз я не стал слушать больных. Пошел в направлении звука. Уткнулся в ящики. Велел фельдшеру отодвинуть их. И за ящиками нашли котенка. Как он попал туда — ума не приложу!

— А что дальше? — хором спрашивали дети.

— Дальше? Я сам выкормил котенка из бутылки. И выросла, наконец, чудесная кошечка. Она была неразлучна со мной. Когда я приходил в приемную, она вспрыгивала на стол и выделывала на нем такие уморительные па, что больные умирали от смеха. Вечером она ложилась рядом с моей левой рукой и мурлыкала во сне.

— А как она мурлыкала?

И дедушка Альберт должен был мурлыкать по-кошачьи, пока внуки не заснули.

***

В середине июня 1949 года фрау Елена и Альберт Швейцep по приглашению Чикагского университета отплыли в Соединенные Штаты. Погода благоприятствовала путешественникам, беседы с новыми знакомыми были настолько интересными, что супруги Швейцер не заметили, как они пересекли океан. Уже 29 июня мощный, прекрасно оборудованный пароход «Скайлайн» приблизился к Манхеттену. С волнением ожидал Швейцер появления статуи Свободы, созданной уроженцем Эльзаса скульптором Бартольди, чей поверженный негр сыграл такую роль в его, доктора, судьбе.

Однако разглядеть как следует знаменитую скульптуру Швейцеру не удалось. Еще задолго до того, как пароход подошел к пирсу, на катерах к борту судна прибыли репортеры. Это были так называемые «охотники за фотографиями». Не успели Швейцер и его супруга опомниться, как репортеры вскарабкались на борт «Скайлайна» и перешли в сокрушительное наступление. Перед лицами доктора и фрау Елены непрерывно мелькали молнии. Их снимали в профиль, в анфас, сверху, снизу. Один из репортеров оседлал cвоегo товарища, другой, словно обезьяна, повис на судовых снастях.

— Эта какие-то дикари, — вполголоса заметил жене доктор.

Но «дикари» после первой встречи на «Скайлайне» уже не оставляли Швейцера в покое. Они сопровождали его до выхода на землю, до ожидавших гостей автомобилей. На берегу к ним присоединились репортеры-интервьюеры, которые начали досаждать доктору бесконечными вопросами.

— Хотите ли вы сделать заявление для наших читателей?

— Что вы думаете о коммунизме?

— Подвергались ли вы в Африке нападению зверей?

Вопросы сыпались градом буквально со всех сторон. Наконец Швейцеру это надоело и он решительно запротестовал:

— Никаких заявлений! Оставьте нас в покое!

И все-таки в вечерних газетах появились «интервью с чародеем джунглей». Фрау Елена, смеясь, зачитывала мужу отрывки из них.

«Ночью, когда его пациенты спят, доктор пишет философские трактаты».

«Свои рукописи доктор должен подвешивать к потолку, чтобы их не сожрали антилопы».

«Африканский чародей хочет испробовать новый американский способ лечения проказы».

«Доктор слышал от своих друзей много плохого об Америке. Он удивлен небоскребами и полагает, что американцы милы с ним оттого, что принимают его за богатого банкира или знаменитого боксера».

В таком же духе были и другие газетные сообщения. Швейцер слушал их и тоже смеялся.