Свет в джунглях

— Что они еще придумают? — вопрошал он, не ведая о том, что редакции ежедневно требовали от корреспондентов: «Сообщайте больше о Швейцере. И не только анекдоты, а что-нибудь о его мыслях». Это означало, что сюрпризы еще впереди.

***

Через несколько дней Швейцер и фрау Елена поездом отправились в Чикаго. Соседний вагон, несмотря на протесты доктора, был оккупирован журналистами. Стоило доктору на одной из остановок помочь женщине, которая с трудом тащила тяжелую ношу, как газеты запестрели заголовками: «Самый галантный гость», «Африканский джентльмен».

Как-то Швейцер заинтересовался гофрированным железом, из которого были сделаны придорожные гаражи.

— Этот материал, пожалуй, подойдет и нам в Африке.

Реплику Швейцера услышали журналисты, и в течение нескольких дней газеты называли его не иначе, как «мистер Гофрированное Железо».

В Чикаго Швейцер и его супруга были встречены профессорами местного университета. В честь гостей был дан обед, а затем состоялась торжественная церемония присуждения доктору Швейцеру степени почетного доктора философии Чикагского университета.

Далее путь четы Швейцеров лежал в городок Аспен — место проведения гётевского праздника. Доктор думал, что Аспен расположен неподалеку от Чикаго. В действительности же он находился в полутора днях езды на запад на плато Колорадо, на берегу озера Мичиган.

Снова потекли томительные часы путешествия в поезде. Они скрашивались лишь интересными рассказами сопровождавшего гостей молодого преподавателя мистера Вундта. От него фрау Елена и Альберт Швейцер узнали, это Аспен лежит на высоте тысячи метров над уровнем моря. Раньше в этих местах добывали серебро, и городок так и назывался Серебряным. Свое второе рождение Аспен пережил в связи с музыкальными фестивалями и фестивалями культуры, котоые проводятся там ежегодно летом и привлекают массу публики. Основателям аспенских музыкальных фестивалей были русские по происхождению музыканты — пианисты Виктория Вронская и Виктор Бабин.

— На лето тысяча девятьсот сорок девятого года, кроме вас, в Аспен приглашены испанский философ Ортега-и-Гассет, итальянский писатель Боргезе, наш поэт Торптон Вильдер и профессор из Германии, исследователь творчества Гёте, доктор Бергштрассер. Но вы, доктор, безусловно, самая яркая звезда нынешнего праздника, — улыбался мистер Вундт.

Когда Швейцер прибыл в Аспен, он узнал также, что приглашен принять участие не только в гётевском празднике, но и в музыкальном фестивале.

Виктор Бабин говорил доктору:

— Приехали уже музыканты симфонического оркестра под руководством Митропопуло. Вчера прилетел Артур Рубинштейн. Ждали только вас.

Доктор качал головой и улыбался в усы:

— Что ж, придется, видимо, работать и по ночам, как об этом пишут ваши газеты.

И началось. Пресс-конференции, записи органных концертов на граммофонные пластинки, радиоинтервью — все короткое время пребывания в Аспене было заполнено делами и деловыми встречами.

К сожалению, на самочувствие Швейцера дурно повлиял разреженный горный воздух, и доктор пробыл в Аспене только два дня. Но его речь о Гёте, которую он произнес сначала по-французски, а затем по-немецки, его игра на рояле в маленькой уютной гостинице, его юмор и человечность произвели на гостей праздника и на публику глубокое впечатление. Американцы были удивлены сердечностью и откровенностью, которые этот седой человек проявлял в беседах с каждым, будь то знаменитый писатель или простой студент.

За два дня пребывания в Аспене доктор очень устал. Он жаждал скорее добраться до Принстона и увидеться с Эйнштейном, но запланированным пресс-конференциям с его участием, казалось, не будет конца. Какой-то особенно настойчивый корреспондент следовал за доктором буквально по пятам и просил:

— Дайте мне пример того, что вы называете «уважением к жизни»!

Однажды, это было уже незадолго до отъезда, Швейцер полусердито, полушутливо ответил ему:

— Я, Альберт Швейцер, есть одно из проявлений жизни. И чтобы этому проявлению жизни можно было существовать нормально, необходимо, чтобы вы оставили его в покое. Вот вам самый конкретный пример практического применения принципа «уважение к жизни». Последуйте ему, прошу вас!

***

Вечером перед отъездом Швейцера пригласили посмотреть выступление индейцев. Доктор согласился, но с неохотой. Надо было спускаться к озеру. Выступление предполагалось на открытой площадке, и говорили, что, возможно, придется стоять.

Но, по мере того как приближалась цель похода, настроение Швейцера менялось. В ущелье, по дну которого пролегала дорога, таилась приятная прохлада. Небо над ущельем нависало таинственным темно-синим пологом. Сумрачные очертания скал и какие-то странные мерцающие огни на озере — все это настраивало на возвышенный лад.