Свет в джунглях

Позже, 4 января 1955 года, когда отмечалось восьмидесятилетие доктора Швейцера, Альберт Эйнштейн с восхищением писал о нем: «Я, пожалуй, не встречал никого, в ком так же идеально переплетались бы доброта и стремление к прекрасному, как у Альберта Швейцера. Это особенно замечательно в человеке, одаренном таким великолепным здоровьем. Он рад своими руками создавать то, что соответствует его характеру. Это чудесное здоровье, жаждущее проявить себя в непосредственных деяниях, удержало его от прозябания в пессимистическом смирении, к которому могла бы привести его излишняя чувствительность. Именно поэтому ему удалось сохранить свое радостное жизнеутверждающее „я“, несмотря на все разочарования, которые в наше время подстерегают каждого глубоко чувствующего человека. Он любит истинную красоту не только в искусстве, но и в науке, не признавая в то же время внешней красивости. Здоровый инстинкт помогает ему сохранять непосредственность и стойкость, вопреки всем превратностям судьбы. Он избегает всего бездушного и холодного. Это отчетливо чувствуется в его классическом труде об Иоганне Себастьяне Бахе, где он разоблачает недостаточную чистоту исполнения и манерность музыкантов-ремесленников, искажавших смысл произведений его любимого мастера и мешавших непосредственному восприятию музыки Баха. Мне кажется, что его работа в Ламбарене в значительной степени является бегством от наших духовно застывших и бездушных традиций культуры — зла, против которого одиночки бессильны.

Он не проповедовал, не убеждал, не стремился стать образцом и утешением для многих. Он действовал лишь по внутреннему побуждению. В сущности, в большинстве людей заложено несокрушимо доброе начало, — иначе они никогда не признали бы его скромного величия».

***

В Ламбарене доктора ожидал сюрприз. Вернулась из отпуска Матильда Коттман. Госпиталь пополнился молодыми врачами, приехавшими из Европы, Америки и Азии. Доктор Перси, временный руководитель госпиталя, не только не снизил числа пациентов, но и сумел найти силы для ремонта старых и строительства новых бараков.

Швейцера, похудевшего и побледневшего за время длительного отсутствия, встречали приветливыми улыбками и шутливыми восклицаниями:

— Слыхали, слыхали мы о победном шествии «Мистера Гофрированное Железо» по Штатам!

У самого дома на грудь доктору бросилась Чучу. Собака так истосковалась по хозяину, что оттащить ее от доктора было невозможно. Так, сопровождаемый Чучу, доктор с волнением переступил порог своего дома.

Немного отдохнув, доктор собрал персонал госпиталя и, оглядев хорошо знакомые и еще совсем незнакомые лица, сказал:

— Мне надо почаще уезжать. Я смотрю, без меня дела у вас идут весьма и весьма успешно.

Невозможно вообразить, какой шум поднялся после этих слов доктора. Матильда Коттман понимающе улыбалась, видя, как в глазах Швейцера вспыхивают озорные смешинки, но молодые врачи, столь наслышанные о ламбаренском кудеснике и жаждущие поработать под его началом, приняли заявление доктора всерьез и сейчас нестройно выкрикивали:

— Оставайтесь с нами!

— Не надо уезжать!

Когда шум несколько поутих, Швейцер обратился к коллегам с известием, которое всех взволновало:

— В ближайшие дни, друзья, мы начнем наступление на проказу. Желающие заняться опробованием новых лекарств пусть запишутся у доктора Перси.

В комнате снова возник было шум, но Швейцер поднял руку и продолжал:

— Это еще не все. Как только подойдут материалы и среди них то самое гофрированное железо, чье имя мне присвоили за океаном, мы, друзья, приступим к строительству лепрозория. Доктор Перси был настолько предусмотрителен,что уже почти полностью подготовил строительную площадку.

...В ближайшие дни центром госпитальной жизни стал строго изолированный барак для прокаженных. Швейцер лично осматривал больных. Незаживающие язвы, гниющие кости, струпья кожи — все это проходило перед ним, как в страшном сне. Безнадежных отделяли и переводили в специальную палату, а тем, у кого была хоть самая слабая надежда на исцеление, давали новые лекарства французского и швейцарского, бельгийского и американского производства. Как-то они подействуют на больных? Медсестры заносили имена получивших то или иное лекарство в особые тетради. Впредь за протеканием их болезни врачи будут наблюдать самым строжайшим образом.

Вечером, когда Швейцер выходил из душного барака на свежий воздух, у него кружилась голова и ноги ступали медленно и неуверенно. Над головой неправдоподобно ярко сияли созвездия южного неба. Ветер доносил с Огове еле заметную прохладу. Доктор смотрел на огни африканских костров и вспоминал костер на берегу озера Мичиган, вспоминал свою встречу с Эйнштейном.

Усталость как рукой снимало. Он спешил домой, чтобы скорей засесть за рабочий стол. Сегодня обязательно надо закончить статью о необходимости запрещения атомного оружия. Сторонники мира в Скандинавии просят срочно прислать ее.