Свет в глубине

– Я… не мог…. повернуть… рукоятку, – прохрипел Харк.

– И это все?

Харк ответил злобным взглядом.

– Да, – пробормотал он, пытаясь отдышаться. – Я не смогу выбраться, если стану тонуть или застряну. Да, это все.

– Этого не случится! Возьми себя в руки! Поверить не могу, что ты струсил!

– Да, этого не случится, потому что я не буду спускаться!

Харк приподнялся. Чувство стыда вызвало в нем гнев. Наконец-то.

– Все это глупо, Джелт. Я не смогу спуститься. Не сейчас!

– Бьюсь об заклад, ты сможешь повернуть рукоятку, если тебя припрет, – безжалостно отрезал Джелт.

– Ты всегда так говоришь! «О, Харк сделает это, если его припрет». И всегда так получается, что мне ничего другого и не остается. Каждый раз я обнаруживаю, что у меня нет выхода. Что я стою на грани жизни и смерти, поэтому мне приходится выкручиваться из последних сил.

– Да, но я всегда оказываюсь прав, не так ли? – парировал Джелт. – Ты со всем справляешься. Иногда тебе просто нужен хороший пинок, чтобы привести нервы в порядок.

– Нет! – заорал Харк. – Ты не всегда прав! Я не смог разбить фонарь так быстро, как ты обещал Ригг, верно? На кону стояла моя шея, а я так и не смог!

– Наверняка смог бы, – ответил Джелт, не колеблясь. Взгляд его был жестким, зрачки потемнели. – Если бы постарался. Но полагаю, ты запаниковал, в точности как несколько минут назад. Ты пошел по карнизу медленнее, чтобы не упасть. Может, решил, что лучше попасть в руки стражи.

Харк уставился на него с раскрытым ртом, сердце выпрыгивало из груди.

– Иди поцелуй акулу, Джелт! – выпалил он.

У него было ровно одно мгновение, чтобы увидеть, как блеснули, став пустыми от ярости, глаза Джелта, прежде чем он получил мощный удар в висок, снова сбивший его на землю. Ребра ощутили пинок, и Харк инстинктивно свернулся клубочком и закрыл лицо.

– Не смей так со мной говорить! – прохрипел Джелт, стоя над ним. – Никогда не смей так со мной говорить! Я единственная причина, по которой ты еще жив!

Еще один сильный пинок в поясницу. Гнев Харка уступил место боли и удивлению. За все годы их дружбы Джелт всего раз десять набрасывался на Харка с кулаками. Харк научился ловко уворачиваться, но на этот раз не заметил тревожных звоночков. Возможно, гнев пожирал приятеля еще с момента ареста Харка, и теперь Джелт только ждал предлога, чтобы выплеснуть его.

– Тебе не уйти! – вопил Джелт все более несвязно, продолжая пинать Харка. – Ты не сделаешь этого! Они… они дрессируют тебя, Харк! Ты не смеешь говорить, как… – Особенно сильный пинок в голень. – Мы братья, Харк. Ты, маленький…

Харк продолжал лежать, свернувшись в комочек, сжав зубы, заслоняя лицо. И не пытался встать, по опыту зная, что Джелт прижмет его к скале и станет душить. «Переживи бурю, – уговаривал он себя. – Хотя бы он бьет туда, где не будет видно синяков». Гнев на мгновение, подобно угрю, высунул голову, но тут же снова спрятался глубоко внутри. Как всегда. В воде плавали акулы. Ярость Джелта была куда опаснее.

Когда пинки наконец перестали сыпаться, Харк некоторое время не менял позы, после чего осторожно отвел руки от лица. Джелт стоял спиной к Харку и разглядывал ярко-красную скалу на противоположном острове.

– Сейчас мне очень хочется расколотить твою голову, Харк, – пробормотал он и, повернувшись, бросил на приятеля злобный взгляд. – Похоже, ты обмочишься, если вернешься в батисферу, – вздохнул он. – В этот раз спущусь я, чтобы показать тебе, насколько это безопасно. Но потом твоя очередь.

С этими словами он подошел к батисфере и втиснулся туда через узкий люк. Харк пришел сюда, чтобы отговорить Джелта спускаться под воду, но теперь из него пинками выбили всякое желание это делать. Да и будет ли толк?

Он протянул руку, поколебался и закрыл дверь люка. Очень сложно было сладить с огромной рукоятью вертлюга[19], который поворачивал вал, но наконец батисфера повисла над водой. Харк начал медленно поворачивать ворот, чтобы опустить батисферу. Приходилось использовать зубчатую штангу, чтобы не дать колесу вертеться слишком быстро.

Батисфера покачнулась, вздрогнула и стала опускаться, волны игриво шлепали по ней. Наконец на виду остался только купол. Над зеленоватой поверхностью вскипала пена. Внезапно раздался треск. Харк развернулся и недоуменно уставился на механизм. Еще один слабый треск привлек его внимание к противовесу. Сеть затрещала под тяжестью камней. На его глазах вторая металлическая цепь, к которой крепился крюк, лопнула. Огромные булыжники посыпались из сети оглушающим каскадом.

Механизм судорожно дернулся, цепь загремела и с ужасной скоростью начала разматываться. Зубчатая штанга, призванная замедлить скорость, лежала у ног Харка и была теперь совершенно бесполезна.