Свет в конце тоннеля (СИ)

— В общем, пришла пора возвращаться. Старшим дочерям уже подарки куплены: и шмотьё, и косметика, и айфно, и даже чехольчик к нему розовый в стразиках. А цветочка аленького — хоть тресни, ни в одном прайсе нет, а начнёшь спрашивать — косятся странно и тревожную кнопку под прилавком нащупывают. И вроде бы не обязан, а всё одно нехорошо получается. Как представит себе, каким взглядом окинет его младшая дочь, когда он с порога руками разведёт, хоть вообще домой не возвращайся. Младшие они, знаешь ли, самые любимые, хоть и самые вредные. И так и вернулся бы он ни с чем, и был бы облит дочерним презрением, и кончилась бы эта история, не начавшись, но занесло его по дороге в одно странное место. Не то корабль ветром к незнакомому берегу прибило, не то в фуре солярка кончилась, но забрёл он в поисках, где телефон зарядить, в чужой особняк. Ворота были открыты, вот и зашёл. Идёт такой, по саду, кричит: «Алё, хозяева, есть кто? Позвонить от вас можно? А то у меня роуминг дорогой и батарейка села». А в ответ — тишина. «Ушли куда-то, — соображает торгован, — а двери не заперли. Вот что значит заграница! У нас бы уже всё, что гвоздями не приколочено, вынесли, а тут, вон, даже жратва на столе стоит». Ну, он и не стал стесняться — пожрал, попил, вилку серебряную со стола в карман уронил — чисто случайно, на память о доброте человеческой. «Ну, — говорит, — вижу, телефона у вас нет, так что я пойду себе, пожалуй». А на обратном пути смотрит — оградка, за оградкой куст, а на кусте — он! Цветочек. Аленький. Такой аленький, что вообще никаких сомнений не осталось — тот самый! А ограда, как назло, — не заперта! Ну, то есть замок такой ерундовый, что, считай, нет его. Просто-таки не замок, а надпись «Добро пожаловать!» Вытащил он из кармана финку заветную с рукояткой наборной, память о бурной молодости, и цветочек-то и срезал. Да только вот беда — оказался он под сигналкой. Гром, звон, сирены, мигалки, и вот нате вам — хозяин ему руки крутит. Такой здоровенный и такой урод, что купец и не дёрнулся. Так и обмер с перепугу весь, даже штаны слегонца намочил. Чисто от неожиданности. А тот ему и говорит: «Цветок этот бабок нездешних стоит. Если весь твой товар продать, все твои деньги конфисковать и самого тебя пустить на органы — один чёрт не расплатишься. Так что я тебя, ворюга, сейчас сдам в Интерпол, а там тебе присудят пожизненное в камере с неграми-пидорасами из садо-мазо-гей-порно. Цветок это не вернёт, но хоть полюбуюсь. Мне знакомый вертухай видео с камер наблюдения сливает». «Я думал, ты просто урод, а ты реально чудовище! — расстраивается торгован. — Я ж не знал, что это за цветок, меня дочка попросила, чтоб её разобрало, заразу крашеную! Отпусти хоть с ней попрощаться!» «А что за дочка? Симпатичная? Фотки есть?» Купец достал телефон, показал фотки, монстр репу почесал и говорит: «Ладно, вали прощайся. Но учти, если через неделю не вернёшься — подам тебя в международный розыск. Негры как раз соскучиться успеют. А ещё лучше — дочку вместо себя присылай. У меня тут ещё всякие цветочки есть, ей понравится». Возвращается торгован домой, подарки раздал, а сам сидит, водку пьёт. Старшая дочь обновки нацепила — и на блядки бегом. Средняя — айфно включила и давай с ним селфиться, губки жопкой скрутив. И только младшая, Настенька, цветочек аленький покрутила, помяла, понюхала да и говорит: «Не ожидала, папахен, реально. Думала, сольёшься, как всегда. Но чота вайб от тебя конкретно криповый. С чего тебя так бомбит?» А тот уже водки хорошо всадил, так что не удержался и рассказал ей всё. «Так что же ты молчишь, бумер? — ржёт она. — Без бэ, кинь поинт в личку, по фану метнусь к ботану цветочному». Он давай её отговаривать, да где там. Молодёжи если что в башку встряло, не вышибешь. Умотала, в общем. Потом шлёт видосики — мол, всё зашибись, тусуемся отлично, цветочки тут, и правда, отвал башки — нюхаем и смеёмся. Чудовище хотя на рожу чистый трэш, но не злое и при деньгах. Замуж зовёт, но мне как-то влом, замужем не так смешно будет.