Свет в ночи

«Нет на земле ничтожного мгновения» или, что то же, случайного. При внимательном чтении творений Достоевско­го это становится совершенно очевидным. Жизнь только то и делает непрестанно, что нарушает все земные вероятия, опрокидывает все наши позитивные расчеты, обнаруживая свою особую последовательность, обнажая роковой ход со­бытий и происшествий. Именно поэтому увидел Свидригай­лов Раскольникова еще до знакомства с ним, что не мог не столкнуться со своим подобием. Жизнь заблаговременно рождает в нас и для нас, при внутреннем нашем содействии, те или иные возможности, обстоятельства. Я уже говорил, что, по Достоевскому, люди задолго до того как предстоит им встретиться, несут друг друга в собственной душевной глубине, и, прежде чем неразрывно переплетутся их суще­ствования, кто-нибудь из них, мельком, как бы совсем слу­чайно заметит и невольно запомнит другого: сеется чуть видное семя, а потом из него вырастает дерево, дающее пло­ды. В душевной глубине Свидригайлова и Раскольникова на­растала и наконец назрела неизбежность их встречи. Часто персонажи Достоевского «знают бессознательно» то, что должно с ними произойти, и тогда их слова звучат много- смысленно. Так Свидригайлов, повстречавшись «случайно» с Соней на лестнице дома, узнаёт, что живут они рядом в смежных квартирах, и, сам не понимая глубочайшего смысла оброненного им замечания, удивленно восклицает: «Как пришлось-то!» Или тот же Свидригайлов, уходя от Расколь­никова, говорит между прочим, совсем не думая о тайном, мистическом значении собственных слов: «Ну-с, ваш слуга! Я ведь от вас очень недалеко стою». Необходимо постоян­но помнить, что Свидригайлов рождается во плоти для Рас­кольникова из сновидения этого идейного убийцы о умерщ­вленной им ростовщице. Как Мефистофель приставлен к Фаусту, так Свидригайлов будет до поры до времени состо­ять при Раскольникове, преграждая ему пути, ведущие не только к раскаянию, но даже к чисто официальной явке с повинной. Поэтому и стойт Свидригайлов, как он сам заме­чает, от Раскольникова очень недалеко. Говоря прямее, он живет в душе Раскольникова, рядом с Соней, отделённый от нее там невидимой перегородкой, превращающейся в мире явлений в стену и наглухо запертую дверь.