Свет в ночи

Вместо того чтобы немедленно ответить, директриса откашлялась и надела очки для чтения в перламутровой оправе. Затем взяла бумаги, лежавшие у нее под рукой, и начала читать.

– Этим мы делаем первый шаг к процедуре исключения, как предписывает устав школы «Гринвуд», утвержденный советом директоров. Ученица, о которой идет речь, – читала она, поглядывая на меня поверх очков, – некая Руби Дюма была вызвана, чтобы ее информировали о том, что состоится слушание по обвинениям, выдвинутым против нее администрацией школы «Гринвуд».

Первое, – продолжала директриса еще более уверенным голосом, – она сознательно и добровольно пошла в помещение, не разрешенное для посещения, расположенное на территории школы, и оставалась там после отбоя.

– Что? – воскликнула я, глядя на опустившую голову миссис Рэндл, быстро строчившую в своем блокноте. – Какое помещение?

– Второе, она сознательно и добровольно допустила аморальное поведение, находясь на попечении школы.

– Аморальное поведение?

– Перечисленные выше обвинения будут выдвинуты, и по ним будет принято решение на официальном слушании об исключении сегодня в четыре часа дня в этом кабинете.

Миссис Айронвуд положила бумаги и сняла очки.

– Информирую тебя, в чем состоит процедура. Решение принимают два преподавателя и председатель школьного совета Дебора[10] Пек. Мы заслушаем обвинения, обсудим доказательства и вынесем решение. Естественно, я буду наблюдать за происходящим.

– Какие обвинения? Какие доказательства?

– Я прочитала тебе, в чем тебя обвиняют, – сказала директриса.

– Я ничего особенного не услышала. Что имеется в виду под моим уходом с территории? Особняк? Об этом речь? – требовательно спросила я. Щеки Железной Леди покраснели, она бросила быстрый взгляд на секретаршу, затем взглянула на меня.

– Едва ли, – отрезала она. – Тебя видели после отбоя возле эллинга.

– Эллинга?

– Куда ты ходила на недозволенное свидание со служащим, Баком Дардаром.

– Что? Кто меня видел?

– Одна из преподавательниц, всеми уважаемый член преподавательского корпуса, много лет работающая в школе, должна добавить.

– Кто? Я могу узнать имя обвинителя? – спросила я, но директриса колебалась.

– Миссис Грей, твоя преподавательница латыни. Так что не может быть и речи о том, что она обозналась, – заключила миссис Айронвуд.

Я покачала головой.

– Когда?

Директриса взглянула на документы так, словно ей потребовалось для этого большое усилие, и сказала:

– Тебя видели входящей в эллинг вчера вечером в семь тридцать.

– Вчера вечером?

– И ты оставалась там после отбоя, – добавила она. – Остальные детали свидетельских показаний миссис Грей будут оглашены на официальном слушании.

– Меня с кем-то спутали. Я не могла быть в эллинге в семь тридцать вчера вечером. Просто позовите Бака и спросите его, – посоветовала я.

Железная Леди ухмыльнулась.

– Неужели ты считаешь, я не сообразила, что надо предпринять? Его первым делом вызвали в этот кабинет сегодня утром, и он сделал письменное признание, – ответила директриса, доставая еще один документ, – подтверждающее то, что видела наша свидетельница.

– Нет, – возразила я, тряся головой. – Он ошибается или лжет. Вы увидите, когда Бак придет на слушание, увидит меня и поймет…

– Бака Дардара уже здесь нет. Его освободили от его обязанностей, и он уже покинул школу, – ответила миссис Айронвуд.

– Что? Его уволили из-за этих ложных обвинений против меня? Но это нечестно.

– Уверяю тебя, – миссис Айронвуд холодно улыбнулась, – он счел мое предложение абсолютно честным. Ты несовершеннолетняя. Если бы не возможный скандал, я бы сдала его полиции.

– Но это неправда. Просто спросите вашу тетю, где я была прошлым вечером.

– Мою тетю? – миссис Айронвуд съежилась, словно гармошка. – Ты хочешь, чтобы я вовлекла миссис Клэрборн в эту вульгарную и отвратительную историю? Как ты смеешь предлагать подобное? Неужели нет предела твоей безнравственности?

– Но вчера вечером я была в особняке и вернулась в общежитие задолго до отбоя.

– Уверяю тебя, – медленно проговорила миссис Айронвуд, – миссис Клэрборн никогда не согласится подтвердить подобное. – Директриса выглядела такой самодовольно-уверенной.

– Но тогда просто позвоните Луи…

– Слепому человеку? Ты хочешь его в это втянуть? Ты собираешься опорочить эту достойную семью? Это твой мотив? Своего рода болезненная акадийская ревность?

– Конечно же, нет, но все это ошибка, – закричала я.

– Это решит наш совет в четыре часа. Не опаздывай. – Железная Леди моргнула. – Ты можешь привести кого-нибудь, кто выскажется в твою защиту. – Она помолчала, потом нагнулась вперед с легкой улыбкой на губах. – Разумеется, если ты хочешь избежать всех этих неприятностей, ты можешь сознаться, признать обвинения и согласиться с исключением.

– Нет, – гневно ответила я. – Я хочу посмотреть на моих обвинителей. Я хочу, чтобы все, кто участвует в этой лжи, взглянули мне в глаза и поняли, что они делают.