Свет в океане

Иззи, любовь моя!

Надеюсь, с тобой все в порядке и ты держишься. Уверен, что родители о тебе хорошо заботятся. Сержант Наккей позволил написать это письмо при условии, что прочтет его первым. Жаль, мы не можем поговорить с глазу на глаз.

Не знаю, будет ли у меня другая возможность пообщаться с тобой. Обычно считаешь, что еще успеешь сказать все, что хочешь, но получается это не всегда.

Я не мог оставить все по-прежнему, не мог с этим жить дальше. И ты не представляешь, как мне больно от того, что я причинил тебе столько страданий!

Принимая решения, мы меняем течение своей жизни, и, если сделанный мной выбор поставит в ней последнюю точку, я все равно считаю себя счастливым. Я встретил тебя, когда думал, что жизнь моя уже кончена, и ты меня полюбила. И даже если бы я прожил еще сто лет, то все равно лучшей доли себе не мог бы и желать. Я любил тебя всем сердцем, Изз, любил так, как только способен, хотя это ни о чем не говорит. Ты чудесная девушка и заслуживала куда более достойной пары, чем я.

Ты злишься, тебе больно, и все кажется бессмысленным – я знаю, каково это. Если ты не захочешь иметь со мной больше ничего общего, я пойму.

Может, человека стоит судить не по самому плохому поступку, который он совершил. Я могу лишь просить у тебя и Бога прощения за те несчастья, которые принес. И поблагодарить за каждый день, прожитый нами вместе.

Какое бы решение ты ни приняла, я соглашусь с ним и полностью тебя поддержу.

С любовью,

Том.

Хотя перед ней лежала не фотография, а записка, Изабель водила пальцем по буквам, повторяя их наклон и красивые завитки, будто это помогало лучше понять смысл слов. Она представляла, как он держит карандаш своими тонкими пальцами и выводит ровные строчки. Снова и снова она проводила пальцем по слову «Том», которое почему-то казалось одновременно и чужим, и родным. Ее мысли уносились в прошлое: она писала пальцем слово на его обнаженной спине, а он должен был его угадать, а потом они менялись местами и угадать должна уже она. Но эти воспоминания вытеснялись другими: тем, как ее трогала Люси. Какая у нее нежная кожа! Она снова представила руку Тома, только на этот раз он писал записку Ханне. Ее мысли были похожи на маятник, раскачивавшийся взад-вперед: от любви – к ненависти, от мужа – к ребенку. Она убрала руку с письма и снова его перечитала, стараясь понять смысл написанных слов и слыша голос Тома, как если бы он их произносил. Чувствуя, будто ее разрывали надвое, она не могла сдержать рыданий и в конце концов приняла решение.

Глава 35

Когда в Партагезе шел дождь, с неба низвергались такие потоки воды, что город промокал до нитки. Благодаря этим потопам на плодородных почвах тысячелетиями росли густые леса. Небо темнело, температура падала. Грунтовые дороги размывало, и по ним становилось невозможно проехать на автомобиле. Реки, чувствуя близость океана, с которым они были так долго разлучены, ускоряли свой бег, стремясь скорее оказаться дома.