Свет в океане

Септимус с внучкой стояли на берегу реки и вместе разглядывали лодки.

– Я скажу тебе, кто был настоящим моряком: моя Ханна! Когда была маленькой. Ей вообще удавалось все, за что бы она ни бралась. И такая непоседа! С ней все время надо было держать ухо востро. – Он взъерошил ей волосы. – Совсем как с тобой, моя маленькая Грейс.

– Нет, я Люси! – возразила она.

– Но при рождении тебе дали имя Грейс.

– А я хочу быть Люси!

Он внимательно посмотрел на нее.

– Вот что я придумал. Давай с тобой заключим сделку. Чтобы все было по-честному и никто не обиделся. Я буду звать тебя Люси-Грейс. По рукам?

Почувствовав, как на лицо упала тень, Ханна проснулась. Она лежала на траве и, открыв глаза, увидела рядом Грейс, которая пристально ее разглядывала.

– Я же сказал, что она от этого проснется! – засмеялся Септимус, и Грейс тоже невольно улыбнулась.

Грейс начала подниматься, но Септимус ее остановил:

– Не вставай. А теперь, принцесса, может, присядешь на травку и расскажешь Ханне про лодки? Сколько ты видела?

Девочка задумалась.

– Ну же, сколько ты их насчитала по пальцам?

– Шесть, – ответила она и, подняв обе руки, показала пять пальцев на одной и три на другой, а потом загнула два лишних.

– Пойду поищу на кухне что-нибудь вкусненькое, а ты останься и расскажи о жадной чайке, которую ты видела, с большой рыбой в клюве.

Грейс опустилась на траву в нескольких футах от Ханны. Ее светлые волосы развевались на ветру. Вообще-то Ханна собиралась рассказать отцу о визите сержанта Наккея и спросить совета. Но сейчас, впервые за все время, Грейс была готова что-то рассказать и поиграть, и Ханна просто не могла упустить такой момент. Она по привычке сравнила сидевшую перед ней девочку с той утраченной малюткой, воспоминания о которой хранила так бережно, надеясь найти в них сходство. И тут в ее голове прозвучали слова: «У нас всегда есть выбор».

– Давай сплетем венок из ромашек?

– А что такое совок из ромашек?

– Венок! – поправила с улыбкой Ханна. – Мы сделаем тебе настоящую корону! – И она начала срывать росшие вокруг ромашки.

Она показала Грейс, как на стебелек ромашки положить накрест второй и обхватить им первый, и смотрела, как дочка орудует своими маленькими пальчиками. Они не были похожи на пальчики той малютки, которую она помнила. Перед ней сидела маленькая девочка, и ей предстояло узнать ее заново. Как и Грейс предстояло узнать ее саму.

«У нас всегда есть выбор». И вдруг она ощутила необыкновенную легкость, как будто с души свалился огромный камень.

Глава 36

Когда солнце опустилось почти к самому горизонту, Том, ждавший на пристани Партагеза, увидел медленно приближавшуюся Ханну. За шесть месяцев, что он ее не видел, она изменилась – ее лицо чуть округлилось и стало спокойнее.

– Что вы хотели? – спросила она ровным голосом.

– Я хотел попросить прощения. И поблагодарить. За все, что вы сделали.

– Мне не нужна ваша благодарность, – ответила она.