Свет в океане

– Если бы не вы, приговор для меня был бы совсем не три месяца тюрьмы в Банбери. – Конец фразы Том произнес с трудом, чувствуя стыд. – А условный приговор Изабель – целиком ваша заслуга. Так мне сказал адвокат.

Ханна перевела взгляд на горизонт.

– Если бы ее отправили в тюрьму, это ничего бы не исправило. Как и ваше там пребывание на протяжении многих лет. Что сделано, то сделано.

– И все равно, для вас это было не простым решением.

– Когда мы встретились впервые, вы пришли мне на помощь. Вы меня совершенно не знали и не обязаны были вступаться. Полагаю, что это кое-что значит. И я знаю, что если бы вы не нашли мою дочь, она бы погибла. Я старалась об этом не забывать. – Ханна помолчала. – Я не могу вас простить. Никого из вас. Вся эта ложь… Но я не хочу позволять прошлому отравлять настоящее. Ведь то, что произошло с Фрэнком, случилось как раз из-за этого. – Задумавшись, она рассеянно покрутила обручальное кольцо. – Самое удивительное, что Фрэнк наверняка бы первым простил вас. И первым выступил бы в вашу защиту. В защиту людей, которые совершают ошибки. Только этим я могла почтить его память: поступить так, как поступил бы он. – Она посмотрела Тому в глаза. – Я любила его.

Они молча стояли, глядя на воду. Наконец Том прервал молчание:

– Годы, которые вы провели без Люси, – мы никогда не сможем их вернуть. Она чудесная маленькая девочка. – Увидев, как изменилось лицо Ханны, он поспешил добавить: – Мы никогда не станем искать встреч с ней. Я обещаю. – Следующие слова дались ему с огромным трудом: – Я понимаю, что не имею никакого права просить. Но если когда-нибудь, может, когда она вырастет и станет взрослой, она вспомнит о нас и спросит, скажите ей, что мы ее любили. Хотя и не имели никакого права.

Ханна стояла, будто взвешивая, стоит ли сказать.

– Она родилась восемнадцатого февраля. Вы этого не знали, верно?

– Нет, – тихо ответил Том.

– И когда она родилась, ее шея была дважды опутана пуповиной. А Фрэнк… Фрэнк пел ей колыбельные. Видите? Есть вещи, которые я о ней знаю, а вы нет.

Том молча кивнул.

– Я осуждаю вас. И осуждаю вашу жену. Да и как иначе? – Она посмотрела ему в глаза. – Я так боялась, что моя дочь никогда меня не полюбит!

– Дети созданы для того, чтобы любить.

Ханна посмотрела на ялик, бившийся о пристань, и нахмурилась от новой мысли.

– Здесь все молчат и никто не вспоминает, почему Фрэнк и Грейс вообще оказались в той лодке. Никто даже не извинился. Ни единая душа! Даже отец не любит об этом говорить. Вы хотя бы попросили прощения. И заплатили за то, что с ним сделали.

Помолчав, она спросила:

– Где вы сейчас живете?

– В Албани. Ральф Эддикотт помог мне найти работу в порту, когда я вышел из тюрьмы три месяца назад. Так что я могу быть рядом с женой. Врачи говорят, что ей нужен полный покой. Пока ей лучше находиться в частной лечебнице, где есть соответствующий уход. – Том откашлялся. – Наверное, не стоит вас больше задерживать. Надеюсь, что жизнь сложится счастливо и для вас, и для Лу… для Грейс.

– Всего хорошего, – попрощалась Ханна и направилась по пристани обратно в город.