Свет за окном

Лицо Алекса осветила улыбка.

– Ты – чудо. Спасибо тебе, Эм!

– Я попробую подыскать для тебя помощницу, и как можно скорее, но пока ее нет, если что-нибудь нужно, только скажи.

– Посиди со мной полчасика, а?

– Не могу. Готовлю ужин.

– А, ну да. Что ж, – Алекс снова принялся за еду, – тогда приятного вам вечера.

– Спасибо. И тебе.

Себастьян был в кухне, когда она вернулась.

– Куда ты пропала? Я тебя звал.

– Сбегала проверить, как Алекс. У него все нормально.

– Хорошо.

В течение ужина он был тих.

– Что такое, Себастьян? – не выдержала Эмили, убирая со стола. – Ты какой-то… сам не свой. Что-то случилось?

– Нет, ничего. Хотя… да. Поди ко мне, сядь, – он похлопал себя по коленке. Эмили послушно села, поцеловала его в щеку.

– Ну, поделись.

– Да… я знаю, прозвучит это по-детски и несерьезно, но, видишь ли, не хочу я тебя делить.

– Что это значит?

– Смотри, как оно получилось! Алекс умудрился очаровать тебя, убедить, что никто не нужен ему в помощь. И поскольку он теперь сам по себе, ты беспокоишься, чувствуешь себя обязанной ходить проверять его – вот как ты сегодня сделала. Он заманивает тебя, завладевает твоим вниманием, наверное, жалуется на своего брата-тирана и плетет про меня всякую ложь.

– Себастьян, какая ерунда! Алекс никогда о тебе не говорит, поверь мне.

– Так оно или не так, а мне не по себе. Понимаешь, я же буду уезжать, не всегда смогу тут находиться, и что же мне теперь, думать, как ты с ним тут наедине? Видно же, что ты не сможешь ему отказать! Я знаю, ты скажешь, это неадекватная реакция, но ты не представляешь, что он за человек! С него станется – я не зря это сказал – отнять тебя у меня!

– Ничего подобного не случится, – Эмили погладила Себастьяна по голове. – Я люблю тебя. Я только стараюсь помочь.

– Я все понимаю, милая. Я понимаю, ты думаешь, что я идиот, но Алекс – гений манипуляции. И я не хочу, чтобы он разрушил наши чудесные отношения.

– Он не разрушит, я тебе обещаю.

– Наверное, это была глупая идея – привезти тебя сюда, но, – он поджал губы, – в сложившихся обстоятельствах я просто не вижу иного выхода.

– Ты ведь знаешь, мне – нет, нам! – нам вполне по средствам снять в Лондоне квартиру, Себастьян. Тогда мы могли бы жить вместе и…

– Эмили, вот ты сама сказала: «мне», – напрягся он. – Я полностью отдаю себе отчет в том, что моя богатая жена может купить и продать небольшую страну, и состояние ее от этого не уменьшится, но оставь своему мужу хотя бы гордость! Я хочу быть обязан себе самому, как бы тяжело это ни было. – Он взглянул на нее. – Ты меня понимаешь?

– Да.

– Прости, что я так на этом настаиваю, но меньше всего я хочу, чтобы кто-нибудь думал, будто я женился на тебе из-за денег.

– Я знаю, что это не так.

– Вот и отлично. Ну, спать?

Себастьян уехал в понедельник утром – сначала в Лондон, а оттуда во Францию.

День выдался свежий и яркий. Эмили обнаружила в амбаре старый велосипед и решила прокатиться в деревню. Прислонив велосипед к стене продуктовой лавки, она, войдя, встала в конец небольшой очереди.

– Могу я повесить это на вашу доску объявлений? – спросила она женщину за стойкой, когда подошел ее черед, и протянула открытку, в которой предлагала работу уборщицы. Продавщица взяла открытку, прочла и со вспыхнувшим в глазах интересом посмотрела на Эмили.

– Да, стоит фунт в неделю. Так вы, значит, жена мистера Карратерса? – произнесла она. Ее йоркширский выговор был такой сильный, что Эмили с трудом ее поняла. А новость, видно, уже разошлась!

– Да, это я. Я заплачу за две недели, – сказала она, роясь в кошельке.

– Хорошо, – кивнула женщина. – Что-то я сомневаюсь, чтобы вы кого-нибудь нашли. На вашем месте я попробовала бы еще местную газету.

– Я так и сделаю, merci – то есть… спасибо!

Выйдя на улицу, Эмили поспешила к велосипеду. Но ее кто-то догнал:

– Миссис Карратерс?

Не привыкшая отзываться на фамилию мужа, она не сразу сообразила, что обращаются к ней.

– Да?

– Я Норма Эрскин. Много лет служила экономкой в Блэкмур-Холле. Как раз перед вашим приездом уволилась.

– Да, Себастьян говорил мне об этом.

– Он приехал ко мне домой просить вернуться, но я сказала, что с меня хватит, и переубедить меня он не смог.

Миссис Эрскин была пухлая, невысокая, с живым, теплым взглядом женщина.

– Мне так жаль, что Алекс вас расстроил, – извинилась Эмили.

– Хм, – был ее ответ. – Многого о том, что в доме происходит, вы не ведаете, и не мое дело сплетничать. Могу сказать только, что бабушке их в ее могиле наверняка неспокойно. Я терпела, сколько могла, потому что обещала ей их не бросать, но всему есть предел, и моему терпению тоже. В любом случае рада с вами познакомиться. Я только надеюсь, что вы знаете, что на себя взяли, выйдя за него. Впрочем, это теперь не мое дело, – повторила она.

– Я уже поняла, что ситуация тут непростая.

– И это еще мягко сказано! – миссис Эрскин закатила глаза. – Как устроились, сносно?

– Привыкаю понемногу, да, благодарю вас.

– Буду рада, если вы как-нибудь заглянете на чашечку чаю, мой коттедж последний по левой стороне, при выезде из деревни. Заходите меня навестить, милочка, рассказать, как идут дела.