Свет за окном

– Aus! – И под дулом Сару вывели на перрон. Она вышла из вагона, ни разу не оглянувшись, не бросив на своих спутниц ни единого взгляда. Один только намек на то, что они едут вместе, и арестовали бы всех троих.

Несколько секунд спустя раздался свисток, и поезд тронулся дальше.

Весь вагон в ужасе смотрел на то место, где только что была Сара. Конни, стиснув руку Софи, чтобы та молчала, равнодушно пожала плечами. Да, сидела тут какая-то женщина. Кто такая, понятия не имею.

В Марселе они вдвоем сошли с поезда, чтобы пересесть на тот, что идет в Тулон. На перроне Конни усадила Софи на скамью. Только тут та решилась заговорить.

– Боже, Констанс! – в отчаянии выдохнула Софи. – Куда они увели Сару? Что с ней будет?

– Не знаю, милая, – ответила та, изо всех сил изображая спокойствие, – но мы с тобой ничего не могли поделать. Но я точно знаю, что Сара ни за что нас не выдаст. Она очень любит тебя и всю вашу семью.

– Ох, Констанс, она рядом со мной с того дня, как я родилась, – всхлипнула Софи. – Как я буду без нее?

– У тебя есть я, – Конни погладила ее по руке. – Я ее заменю, обещаю.

Когда пришел поезд на Тулон, Конни вошла в вагон с внутренней дрожью. Если бумаги Сары подделаны так грубо, значит, точно такие же и у них. Это случай распорядился так, чтобы документы Сары проверили первыми, вцепились в нее, а у них просто не успели спросить.

Там, в поезде, который, постукивая на стыках, шел вдоль Лазурного берега, Конни осознала, что рядом с ними нет больше заботливой и преданной Сары. Жизнь Софи, так же как ее собственное существование, зависит теперь исключительно от нее.

– Ну и как мы сегодня? – поинтересовалась Винишия, ставя на столик у кровати чашку кофе. – У нас, между прочим, закончилось консервированное молоко. Я извела все банки, что нашла наверху.

– Мне лучше, спасибо, Винишия.

Два последние дня Эдуард только и делал, что спал да ел, и сегодня проснулся вполне бодрым, с чувством, что идет на поправку.

– Это хорошо, – сказала Винишия. – Значит, пришла пора принять ванну. Помыться – это очень гуманный акт, и по отношению к себе самому, и по отношению к тем, кто делит с тобой кров. – И для убедительности сморщила нос.

– Вы полагаете, можно рискнуть подняться наверх?

– Абсолютно! Ванная в глубине дома, на окнах ставни. Я каждый вечер отмокаю там при свечах. Блаженство! – Она потянулась, как кошка. – Ну, пейте кофе, а я пойду налью вам воды.

Час спустя, помывшись, Эдуард и впрямь почувствовал себя совсем другим человеком. Винишия принесла из его гардеробной чистую одежду, сменила повязку на подживающей ране.

– Надо же, Эдуард, какой вы высокий! – ахнула она, когда он спустился по ступенькам в подвал. – Послушайте, мне надо выйти добыть что-то съестное. В кухне только и осталось, что кошачий корм, а это не по нутру даже мне. У меня тоже есть свои пределы.

– Нет, позвольте, схожу я! – вскинулся он.

– Вот еще, выдумали! Я умею незаметно слиться с толпой, тогда как вы, месье, возвыситесь над ней, как жираф! Нет, предоставьте это мне. Я мигом.

Минут двадцать спустя она вернулась с двумя батонами свежего хлеба. Эдуард с удовольствием, впервые за время болезни, жевал свой и думал о том, что аппетит восстановился, а это – хороший знак.

– Я переговорила с ребятами из моей группы, они работают над планом, как поскорее вывезти вас из Франции, – сказала Винишия. – Как вы смотрите на то, чтобы перебраться в Лондон? Мы работаем в контакте с организацией «Свободная Франция», которую возглавляет де Голль, у нее в Лондоне штаб. Вас там ждут с нетерпением, чтобы расспросить, проконсультироваться. Конечно, если мы сумеем доставить вас в целости. Просто беда, какой вы высокий. Никуда не спрячешь.

– Но что станется с моей сестрой, Софи? И с вашей подругой Констанс? – Эдуард покачал головой. – Нет, я не могу уехать и бросить их здесь.

– Скажу вам без обиняков, Эдуард, это как раз лучшее, что вы можете сделать для сестры. Боши рыщут за вами по всей стране! А разлука будет недолгой. Высадка союзников неизбежна. Войне скоро конец.

– Знаете, теперь я жалею, что не оставил Софи здесь, со мной, – вздохнул он.

– Нет смысла жалеть! Сделанного не воротишь, – философски заметила Винишия. – Я послала на юг весточку, чтобы поджидали вашу Софи. Так что наши друзья начеку и при необходимости помогут.

– Спасибо, Винишия! – Эдуард поцеловал ей руку. – Я послал их туда в уверенности, что вскоре смогу догнать.

– Нет, не сможете, и с этим ничего не поделать, – отозвалась она. – Кстати, по всей улице висят листовки с вашей физиономией. Разыскивается граф де ла Мартиньерес! И награда обещана! В Париже вы теперь знаменитость, Эдуард. Еще один аргумент в пользу того, что надо поскорее убираться.

– В таком случае вы страшно рискуете, помогая мне.

– Не больше обычного, – усмехнулась она. – Впрочем, удачу лучше не искушать и не тянуть время. Завтра мы отсюда уходим.

Эдуард неохотно кивнул.

– Надеюсь, без слов понятно, как высоко я ценю все, что вы для меня сделали. И делаете.