Светят окна в ночи

— Это верно, — соглашался Зариф Мифтахович и в эти минуты почему-то особенно остро чувствовал, что у него нет сына — вот такого бы, гордого и упрямого…

— Ты знаешь, Яруллин, в таком хлопотном деле главное не рывки и победы, самое мелкое главным оказывается. Недоглядишь ерунды какой-нибудь — все пошло прахом, хоть ты все вроде бы крупное, важное сделал. Три раза из собственной шкуры выскочил и обратно влез без царапинки, но сделал. Вот, например, если болт на газоне валяется — труби тревогу. Значит, человеку, его бросившему, на все наплевать, не боится он ничего, и контроля настоящего нет. Из-за такого не сегодня, так завтра партия в брак пойдет — точно. И понимаешь, Яруллин, просто любить это дело надо. Я сколько раз, бывало, плюну — глаза б мои не видели, пойти куда-нибудь, думаю, в конструкторское бюро, сиди себе за кульманом и по линеечке черти. А назавтра как вгрызешься снова…

От симпатии к парню и от желания ввести его побыстрее в курс дела Зариф Мифтахович старался вовсю: самые тонкие секреты, самые верные средства — все открывал главному инженеру, чтобы вооружить его всем необходимым.

Яруллин оказался на редкость сообразительным и цепким парнем: все схватывал на лету, во все старался влезть и вникнуть сам. И, что особенно нравилось Зарифу Мифтаховичу, — не боялся говорить свое мнение, отстаивать точку зрения. Пусть говорил, еще не понимая всей тонкости и сложности производства, порой и невпопад. «Знание придет, — думал директор, — главное, решительность останется, напористость… — а это характер».

С самого утра до конца смены они колесили вдвоем по заводу, и Зариф Мифтахович удивлялся, сколько всего он, оказывается, знает о каждом станке и каждом рабочем. А Яруллин не уставал заполнять листочки своей записной книжки резким, неразборчивым почерком, какими-то линиями и значками. А сколько часов просидели они в кабинете — не существовало для нового главного инженера никаких интересов, кроме работы, и от радости, что передает завод в руки человека, так преданного делу, директор готов был здесь дневать и ночевать…

Они прохаживались по кабинету, и, обнимая главного инженера за плечи, Зариф Мифтахович рассказывал о заказчиках и поставщиках: мол, у каждого свой нрав, свои манеры. Приладиться надо к каждому, приспособиться — иначе нельзя. И к начальству тоже нужен подход: он вводил его в курс взаимоотношений с теми, кто ими руководил в республиканском объединении, с кем придется контактировать.

Через несколько дней после приезда Яруллина позвонил Урманов.

— Ну, как там посланец наш, потянет?

Зариф Мифтахович от доброты своей и уверенности, что у родного завода будет хороший руководитель, так его расписал, что Урманов рассмеялся.

— Ох, видно, и охота тебе, Мифтахович, вырваться в столицу!

— Да что вы, Талгат Гареевич, — пробормотал Зариф Мифтахович, растерявшись, что его не так поняли, — да я и не рвусь совсем…

— Шучу, шучу, старина. Знаю я Яруллина, он до тебя на Айском заводе работал. Очень энергичный парень. И толковый. Не пошлю же я на такой крупный завод случайного человека. А у него — большое будущее.

Зариф Мифтахович все больше в этом убеждался. На третий день Яруллин вызвал к себе конструктора и предложил установить стенд для автоматизированной сборки продукции. Оказывается, такой стенд внедрили на одном из заводов Украины. И — надо же! — не только уговорил одного из самых малоподвижных на заводе людей, но и сразу же от слов перешел к делу: отправил его на Украину за документацией.

Зариф Мифтахович не мог нарадоваться деловитости главного инженера. И хоть раньше десятки раз просчитывал, что конкретно даст заводу каждое нововведение, принимал яруллинские идеи, что называется, «на корню».

Если так пойдут дела, такому человеку наставник вскоре не понадобится.

Вот и сегодня Яруллин стремительно вошел в кабинет Зарифа Мифтаховича, тут же разложил на столе чертежи и стал рассказывать. Голос его был ровным и сильным. Чувствовалось, что он хорошо знает, о чем говорит, глубоко верит в свою правоту.

Заводское оборудование слишком долго простаивает на ремонте. Слесаря не успевают. Предложение Яруллина было простым и толковым. Надо создать единый ремонтный коллектив для завода. И посылать всю бригаду туда, где она в данный момент нужна. Это и штаты позволит подсократить и рациональнее использовать ремонтников. Далее: необходимо построить централизованную мехмастерскую. Яруллин не убеждал даже, не уговаривал, а изливал на собеседника свою уверенность. «А у нас как? — Он сразу стал говорить «у нас», «наш завод», и это особенно нравилось Зарифу Мифтаховичу. — В каждом цехе по нескольку слесарей и на них по одному станку. Это в лучшем случае. О каком современном уровне технологии тут можно говорить?»

«Вот каким должен быть современный руководитель! — думал Зариф Мифтахович. — Сколько силы, сколько мощи чувствуется в каждом слове, в каждом движении — энергия бьет фонтаном. И кажется, что ничто и никто не устоит против этого напора.