Светлая печаль Авы Лавендер

Вивиан шла за горничной по дому. Исчезли тесные комнаты, прогнившие половицы, развалившийся камин. Теперь это была сама изысканность: утопленная в пол гостиная, бар, огромный телевизор. Исчезли детали, которые делали дом домом: плошки с ароматической смесью, кружевные занавески, которые Беатрис Гриффит каждую весну стирала вручную в золе колючего дрока. Не было даже семейных фотографий. Дом выглядел словно картинка из каталога.

Горничная оставила Вивиан ждать в кухне, полной блестящих электрических приборов, в том числе таких, которые Вивиан никогда в жизни не видела. Поверхность кухонной стойки была несуразного зеленого цвета. Большая дверь-окно выходила во двор. Посмотрев туда, Вивиан заметила бассейн прямо на том месте, которое когда-то вело к разгадке тайны Тутанхамона. Капли дождя яростно отскакивали от поверхности воды.

На одной стороне кухни стоял овальный хромированный стол. Во главе стола на виниловом стуле цвета морской волны сидел Генри, с неистовством заканчивающий карту района. Рядом были разложены еще восемь карт. Труве, дремавший у его ног, при виде Вивиан поднял свою большую голову и застучал мокрым хвостом по полу, разбрызгивая грязь по стене.

Она услышала за спиной его шаги.

– Здóрово у него эти карты получаются, а? – сказал он.

Вивиан обернулась. Хотя галстук был развязан, костюм выглядел безупречно: чистый и с отутюженными складками, ни одной оторванной пуговицы или торчащей ниточки. Кто этот незнакомец?

– А ты знаешь, что одного из самых выдающихся американских картографов начала девятнадцатого века тоже звали Генри? Генри Шенк Таннер.

– Это ты где-то прочитал? – тихо спросила она.

– Наверное. – Он самодовольно улыбнулся, вдруг показавшись ей заносчивым.

Затем он снял пиджак и невозмутимо повесил его на спинку стула. Вивиан было любопытно, сам ли он каждый вечер чистит ботинки и полирует дорогие запонки или кто-то делает это за него.

– Я подобрал его на Финни-ридж. Даже представить не могу, куда он направлялся, да еще в такую погоду. – Он пожал плечами. – Решил забрать его и позвонить тебе.

Для Джека Гриффита пятнадцать лет не прошли бесследно – на висках серебрилась седина, – но ее поразило не это. Не безликий дом и нелепые красные в белую полоску подтяжки у него под пиджаком. Ее поразило то, что он, похоже, не может смотреть ей в глаза.

– Рад тебя видеть, Вивиан, – произнес он, и Вивиан услышала в этих словах попытку прозвучать небрежно.

Она много раз представляла себе эту минуту. Она молилась и страстно желала вновь его увидеть, и вот теперь, когда у нее появилась эта возможность, она не знала, что говорить. Ей было странно. Он был странный. Другой.

Мама кивнула и прочистила горло.

– Да. Спасибо, что забрал его, – пробормотала она и начала собирать раскиданные по столу карты. – Мы уйдем буквально через минуту.

Она увидела боковым зрением, как помрачнело лицо Джека.

– Зачем же сразу уходить? – быстро проговорил он. – Я могу попросить Риту что-нибудь вам приготовить. Не вопрос. – Он подошел к ней сзади и встал так близко, что мыски его ботинок чуть касались ее каблуков. – Как же я рад тебя видеть. – Его голос дрогнул.

Вивиан обернулась. Он расплылся в улыбке, обнажая щелку между зубами, которая преследовала Вивиан во сне.

– Послушай, я… – Он замолчал. Потом указал на Генри. – Он мой, да?

Вивиан застыла, потом кивнула. Да. Он – его. И она, если уж на то пошло. Собственно, целых пятнадцать лет она была его.

– Господи, Вивиан! – воскликнул Джек. – У меня сын. Ты даже не представляешь, как это замечательно! – Он протянул руку, чтобы потрепать Генри по волосам. Генри скривил гримасу и отстранился. – Похож на меня как две капли воды, правда ведь?

– Он не любит, когда до него дотрагиваются, – мягко объяснила Вивиан.

Кажется, Джек ее не слышал. Внезапно повернувшись, он взял в ладони ее лицо.

– Я все время о тебе думаю. Поверь мне. Я думаю о тебе каждый день. – От его прикосновения лицо Вивиан покрылось дивным розовым румянцем. Она прикрыла глаза и сделала глубокий вдох, с восторгом обнаружив, что он по-прежнему пах мылом и «Тертл Вакс».

– Меня никто никогда не любил так, как ты, Виви. И думать, что тебе пришлось растить нашего сына одной…

Виви? Вивиан резко подняла голову. Только один человек называл ее Виви – Гейб. Данное Гейбом ей, только ей, прозвище в устах Джека выбивало из колеи. Подкрадывались мучительные сомнения. Она старалась не обращать на них внимания.

– Я была не совсем одна, – тихо ответила Вивиан, раздраженная тем, что вдруг думает о Гейбе, когда в эту самую минуту перед ней стоит Джек. О Гейбе с его добрыми глазами, сильными руками, с его непоколебимой…

– Но меня-то не было. – Джек приник лбом к ее лбу.

«Почему я раньше этого не замечала? – думала она. – Гейб меня любит».

– Я могу тебе помогать, – хвастался Джек. – Оглянись. Я могу дать тебе все, что нужно!