Светлана Аллилуева. Пять жизней

Из добрых побуждений она начала «наводить в квартире порядок». Комнаты Иосифа Сталина были неприкасаемыми, но в комнатах Светы и Васи она сменила всю старую мебель, к которой Светлана была привязана, потому как она приобреталась мамой. Ни её, ни Васиного согласия (ему в 1939 году исполнилось 18 лет, и он имел право голоса) «воспитательница» не спросила. Когда Света вернулась с юга, куда она ездила с няней, всё старое имущество было выброшено, и не только мебель — все вещи, включая хранящиеся в ящиках подарки, привезённые из Берлина Надеждой Аллилуевой, бесчисленные дары от её сестры Анны Сергеевны и от Маруси Сванидзе. Выброшены были фигурки из глины, покрашенные краской, сделанные в детстве, в бытность мамы; такая же участь постигла старые альбомы для рисования, тетради с рисунками и изложениями на русском и немецком языках… Новая домоправительница сочла это чепухой и выкинула, не спрашивая согласия девочки и не подозревая, что выбрасывает воспоминания детства и самое дорогое — память о маме…

Светлана всё это стерпела, поскольку изменить ничего уже не могла — грубое вторжение в её мир сделано было в её отсутствие. Отец находился в других мирах. Время от времени он посылал руководящие указания генералу Власику, ставшему неофициальным опекуном Светы и Васи, о том, как следует воспитывать детей, не чужих — собственных: хорошо кормить, но не перекармливать, одевать, но не роскошно, не баловать и держать на воздухе, в смысле оздоровительных поездок на дачу и на юг. И, конечно, они должны хорошо учиться. Сплошные лозунги, которыми завершались речи на партийных съездах.

От личного участия в воспитании детей Сталин самоустранился, передоверив их наставникам. Потому и вырос Василий как бурьян, сам по себе, с комплексом вседозволенности и пристрастием к алкоголю. Бурьян ведь общепринятых правил не признаёт — растёт, где и как ему вздумается. Светлана тоже была предоставлена сама себе (нянька и воспитательницы не в счёт), но выросла иной, благодаря гуманитарному складу ума, театру и книгам. Девочка — я это уже говорю как отец, — не в обиду мальчикам, сделана из благодатного материала, в детском возрасте усердна к наукам.

Светлане пришлось считаться с властвованием в доме чужой женщины, с которой у неё не было взаимопонимания, но у которой было право ею командовать. Александра Накашидзе плохо говорила и писала по-русски, но вынуждена была выполнять то, что вменялось в её обязанности: проверять Светланины дневники и тетради и сопровождать при передвижениях вне территории Кремля, в частности в театр (это удовольствие у Светланы сохранилось и при новой домоправительнице, то есть воспитательнице).

Первый «подвиг» Александры Накашидзе начался с обнаружения крамолы.

С восьмилетнего возраста одноклассником Светы был некий Миша (его фамилию в книге, опубликованной за рубежом в 1969 году,[33] Светлана не называет). У обоих дома была большая родительская библиотека. Они увлекались чтением Жюль Верна, Фенимора Купера и современной научной фантастики. А в 11-летнем возрасте (конечно, несколько рановато) оба начали зачитываться Мопассаном, чтение инициировало игру в любовь. Они писали друг другу записки на уроках и на промокательной бумаге: «Я тебя люблю!» — и (страшное преступление!) украдкой целовались, когда представлялась редкая возможность. Вскоре у Миши арестовали родителей, работавших в крупном издательстве, а бдительная гувернантка, обнаружив крамолу, настояла перед директором, чтобы мальчика перевели в другой класс, и предъявила ему страшные улики: записки на промокашках.

Вплоть до зимы 1943 года у Светланы была псевдомачеха, не новая жена отца, а посторонняя женщина, которая в отношении детей Сталина (хотя официально по должности она считалась воспитательницей) формально была мачехой.

Отцы и дочери-подростки. Первые конфликты

Переходный возраст протекает по-разному: когда безболезненно, когда в конфликтах с окружающим миром. У Светланы же проблемы начались раньше, и возникли они, казалось бы, на пустом месте, потому как она была послушной девочкой и круглой отличницей. Тем не менее, между отцом и дочерью началось недопонимание. Вначале из-за одежды.