Светлана Аллилуева. Пять жизней

Светлана скупо пишет о семейной жизни и не объясняет, почему после пылкой любви к Каплеру (она подробно описала романтические отношения, связывавшие их), через год, окончив школу, она внезапно (внезапно для тех, кто не знал, что она была влюблена в Гришу, ещё будучи пионеркой) стала женой Гриши Морозова. Но она не обязана ракрывать душу и выворачивать себя и свою жизнь наизнанку. Частная жизнь потому и называется частной, что открыта для всеобщего обозрения настолько, насколько этого желает частное лицо. Конечно, она любила Гришу (Каплер вихрем вклинился в их роман), но я не исключаю, что решение выйти замуж сразу же по окончании школы на подсознательном уровне было вызвано желанием вырваться из-под плотной опеки отца и стало протестом за Каплера, отправленного им в лагерь.

В 1963 году были живы её сын и первый муж. Из деликатности она не стала описывать историю школьной любви, прерванную увлечением Каплером. К её встрече с Григорием Морозовым и их взаимоотношениям через сорок лет после развода мы вернёмся, рассказывая о пятой жизни Светланы Аллилуевой, а пока она ещё школьница, живущая в прекрасной стране Зазеркалье.

Какие последствия имело для бестактного надзирателя грубое вторжение в личную жизнь девочки? Не исключаю, что сработал эффект бумеранга и ретивый Кривенко, углядевший и дневнике то, чего ему не положено было знать (о конфликте отца и дочери), исчез в лабиринтах ГУЛАГа, умевшего хоронить тайны.

Новый «дядька», Александр Сергеевич Волков, оказался не лучше прежнего, вспоминала Светлана. Он затерроризировал школу, заведя там свои порядки, заставляя Свету надевать пальто не в общей раздевалке, а в специальном закутке возле канцелярии, куда она отправлялась под насмешливыми взглядами одноклассников, краснея от стыда и злости. Общение с соучениками во время завтрака на большой перемене в общей столовой Волков отменил, и вместе с такой же несчастной девочкой, Светой Молотовой, Свету Сталину уводили в отдельное помещение и кормили домашними бутербродами. Она оказалась в положении арестанта, которому не надели наручники и позволили учиться в привилегированной школе. Её постоянно держали на поводке.

Такой режим «безопасности» был установлен двум Светам в спецшколе для детей высшей советской элиты и зарубежных коммунистических лидеров, где, помимо детей Сталина и Молотова, учились дети Маленкова, Берии, Булганина, Микояна, внучки Горького (Марфа и Дарья), сын Бориса Пастернака и сын авиаконструктора А. Н. Туполева (Алексей Туполев). От кого же их защищали? В классных журналах стояли фамилии детей членов ЦК, наркомов и их заместителей, руководителей Коминтерна и зарубежных компартий. Многие из них впоследствии стали «врагами народа». Теперь ясно. От «врагов народа», ещё не разоблачённых.

Находясь под таким контролем, Светлане сложно было с кем-либо подружиться вне школы. Она понимала, что правила общения с внешним миром, которым она обязана следовать, установлены отцом. Она не была с ним согласна. Но спорить? Она была послушной дочерью и не бунтовала, зная, что отец её не поддержит. У девочек с грузинской кровью с детства воспитывают терпение и смирение и соблюдение заповеди: отец — всегда прав. (Как отец дочери, ничего дурного в этом не вижу. — Р. Г.) Вот почему Сталину для воспитания Светланы нужна была грузинка.

Но и Волков продержался недолго. Причина его исчезновения из Светланиного окружения и, возможно, навечно (время беззаконий — Пастернак назвал его «годы безвременщины» — одинаково сурово было ко всем) связана была, по-видимому, с очередным недосмотром. На этот раз касающимся однокашницы.

Владимир Николаев, одноклассник Светланы Сталиной, вспоминает бедствия, постигшие детей привилегированных родителей: «Почти у половины ребят нашего класса отцы; иногда и матери тоже; оказались арестованы как «враги народа». Однажды, рассказал он, перед началом уроков в класс вошли классный руководитель и старший пионервожатый. Запинаясь и с трудом подбирая слова, учитель сообщил детям, что отец их одноклассницы Наташи арестован как «враг народа». «Но вы должны по-прежнему хорошо относиться к Наташе, она ни в чём не виновата, — убеждал он ребят. — Отец её — это одно дело, Наташа — другое. Она была и будет членом нашего коллектива».

Больше подобных публичных выступлений в классе не было — явление приобрело массовый характер, и родителей одноклассников арестовывали одного за другим. Дети научились говорить между собой шёпотом. Они были сообразительными и не вовлекали Светлану в опасные разговоры. Однако в отчаянии для спасения хватаются за соломинку.

Когда у одноклассницы Аллы Славуцкой, с которой Светлана дружила, арестовали отца, советского посла в Японии, Алла попросила Свету передать Сталину его письмо, написанное им накануне ареста. Он предчувствовал неприятности и решил подстраховаться.

Этот случай (Светлана упоминает о нём в книге «Только один год») у Николаева описывается как закончившийся «хэппи-эндом». Со ссылкой на рассказ Славуцкой он приводит рнзговор Светланы и Аллы, состоявшийся на следующий день.