Светлана Аллилуева. Пять жизней

Часть первая ВОЙНА

«Двадцать второго июня, / Ровно в четыре часа / Киев бомбили, нам объявили, / Что началася война…» Так это было в действительности или не так, уже непринципиально — «Война началась на рассвете…»

24 июня 1941 года командир 6-й артиллерийской батареи гаубичного полка 14-й танковой дивизии капитан Яков Джугашвили вступил в бой с гитлеровцами…

Серго Лаврентьевичу Берии, выпускнику школы 1941 года, той самой, в которой училась Светлана, на момент начала войны было неполных семнадцать лет (он родился 24 ноября 1924 года). Вместе со школьными друзьями он отправился в райком комсомола, получил направление в разведшколу (он хорошо знал немецкий язык и имел квалификацию радиста первого класса), окончил ускоренные трёхмесячные курсы и в звании техника-лейтенанта начал армейскую службу.

У моей тёщи (год рождения 1923-й) выпускной вечер был 22 июня. Все мальчики из их класса ушли на фронт. Были в их классе и девочки-добровольцы (о зенитчице Гале Москаленко я писал в книге «Женщины, изнасилованные войной»).

Мой тесть, как и Светлана Сталина, рождения 1926 года. Он тоже успел повоевать — в 1945-м, на японской войне. С именем Сталина у него связаны личные воспоминания. В начале 1946-го три фронтовика-лейтенантика катались в Бресте на трофейном немецком мотоцикле. Его у них отобрали — он был без номеров, а регистрировать трофейный мотоцикл милиция отказывалась. Недолго думая, обиженные офицеры телеграфировали не кому-нибудь, а товарищу Сталину: мы, мол, фронтовики, и это наш единственный трофей. И что же? Мотоцикл немедленно им вернули и зарегистрировали. Это же не 312 пар модельной обуви и 87 костюмов генерал-лейтенанта Крюкова, друга маршала Жукова, который тоже прибарахлился в Германии: прихватил свыше 4000 метров ткани, 323 меховых шкурки и всякой иной мелочишки — 44 ковра и гобелена, 55 картин, 55 ящиков посуды…

Но перед тем как начался подсчёт трофеев, были четыре года войны и невосполнимые человеческие потери. Все школьники повзрослели 22 июня 1941 года.

Светлана Сталина в первый гол войны

Когда началась война, Светлане было пятнадцать лет. Перед войной Сталин нередко приходил в кремлёвскую квартиру, когда она готовилась ко сну или уже спала, но теперь прекратились и эти встречи. В иные дни он работал в Кремле по 15 часов, и нередко охрана находила его спящим на диване в рабочем кабинете, одетым и обутым.

А вскоре Светлана оказалась в положении многих детей, которых война лишила не только родительского внимания, но и крова. Но в отличие от миллионов людей, оказавшихся в смятении, не знающих, как и куда бежать, спасаясь от пожара войны, семья Сталина не осталась брошенной— на генерала Власика по-прежнему возлагалась обязанность заботиться о её быте.

Сначала родителей Надежды Аллилуевой, Анну Сергеевну с детьми, Яшину жену с дочерью и Свету с няней отправили в Сочи на правительственную дачу. Это сделано было своевременно. Уже через месяц, 21 июля, фашистская авиация впервые бомбила Москву, и если для горожан естественным укрытием стало метро, то жителям Кремля прятаться было негде. Для них срочно начали строить бомбоубежище, один из выходов шёл туда из квартиры Сталина.

Но спокойствия и в Сочи не было. В Светиной голове — она не была уже ребёнком, которому можно наплести что угодно и отвлечь сладостями, — царила неразбериха, война развивалась совсем не так, как виделось в довоенных кинофильмах, внушалось в школе и обещалось отцом: «Врага будем бить на его территории». Пока почему-то бои шли на нашей. И хотя по сообщениям Совинформбюро нельзя было сделать вывод о положении дел и разобрать, где ныне проходит линия фронта: сообщалось лишь о колоссальных немецких потерях (теперь мы знаем, многократно преувеличенных), направление боев указывало: отступаем и отступаем. Об этом сообщали беженцы из западных регионов страны, прибывающих и в Сочи. Поток их увеличивался, и по районам, откуда они прибыли, можно было понять масштабы германского продвижения: 27 июня пал Минск, 1 июля захвачена Рига, 9 июля — Псков, находящийся всего лишь в 280 километрах от Ленинграда; 17 июля фашисты овладели Витебском, 20 июля — Смоленском. Враг стремительно приближался к обеим столицам: к Ленинграду и Москве.

Светлана ещё не знала, что через год война докатится до безопасного пока Северного Кавказа и курортный Сочи, в котором она привыкла отдыхать вместе с отцом, подвергнется налётам вражеской авиации.

В Сочи Свету настигла страшная весть, которую она вынуждена была ото всех скрыть. Юлия Мельцер, Яшина жена, длительное время не получавшая писем от мужа, попросила её позвонить отцу — она надеялась, что хоть дочери он что-нибудь скажет о Яше. Краткий разговор состоялся в конце августа. Юля стояла рядом и, не сводя глаз со Светиного лица, напряжённо вслушивалась в разговор. Взвешивая каждое слово, обдумывая, говорить или не говорить, Сталин сообщил дочери: «Яша попал в плен». И тут же предупредил её: «Не говори ничего его жене пока что…»