Светлана Аллилуева. Пять жизней

В КПК на Старой площади меня повели к М. Ф. Шкирятову, которого я до сих пор видела только лишь за столом у моего отца, и то очень давно. «Ну, как поживаешь, милая?» — спросил довольно дружелюбно Шкирятов. В партийных кругах было хорошо известно, что если Шкирятов обращается к вам «милок» или «милая», значит, дела плохи.

«Ну, вот что, милая, садись и пиши, — сказал он, не теряя времени. — Всё пиши. Откуда ты знаешь этого клеветника Надирашвили, почему он к тебе приходит и как ты ему содействовала. Нехорошо, милая, нехорошо. Ты в партии недавно, неопытная. Это мы учтём. Но ты уж расскажи всю правду. Вот бумага, садись вот там». — «Я не знаю, кто такой Надирашвили. Я видела его в Колонном зале и запомнила, а потом уже видела его у моей двери. Не впустить его было бы грубо. И я не знаю, каким образом я ему содействовала и в чем». — «Ну, это — злостный клеветник, — перебил Шкирятов. — Мы его знаем. Он клевещет на правительство. Значит, и сказываешься объяснить?» — «Объяснять-то нечего. Я о нём ничего не знаю». — «Всё равно садись и пиши».

Этого требовала процедура.

Комедия эта, когда пишешь «сам на себя» заявление, продолжалась несколько дней. А затем мне дали «строгача» — строгий выговор с предупреждением «за содействие известному клеветнику Надирашвили». Секретарь парторганизации моей Академии отнёсся к событию очень благосклонно и скапал мне только: «Не волнуйтесь. Всё проходит. Дают, а потом снимают. С вами тут что-то непростое: даже мне не объяснили, в чем дело!».[67]

Вот как Авторханов прокомментировал новые откровения Светланы Аллилуевой при переиздании своей книги:

«Удивительно, что С. Аллилуева, которая писала в своей книге, что Берия был хитрее Сталина, даже сейчас не понимает, что весь этот театр, начиная от плача Надирашвили в Колонном зале и кончая его визитом к ней, всего лишь разведывательная провокация Берия, а Надирашвили — это просто агентурный псевдоним сексота Берии. Такой же театр Берия, несомненно, устроил и вокруг её доверчивого и темпераментного брата Василия. Вероятно, Василий поддался провокации, что могло служить непосредственным поводом для его ареста, а Аллилуева отделалась строгим выговором с предупреждением «за содействие известному клеветнику Надирашвили». Выговор закатил ей по доносу того же Берии известный инквизитор Шкирятов. После расстрела Берии выговор сняли, но брата не освободили. Это свидетельствует о том, что Василия с воли убрал не один Берия, а вся четвёрка».[68]

Авторханов, как и любой иной автор, имеет право на любую гипотезу, тем более что очень странно выглядят речи пришельца: «Он не поймает меня — Берия никогда не поймает меня!». Это говорит человек высоченного роста, который внешними данными выделяется из толпы? При системе тотального контроля и доносительства? Но любая провокация, если его визит, как утверждает Авторханов, был провокацией, преследует какую-то цель (какую, в случае со Светланой, далёкой от политики?), и провокатор, если он был агентом спецслужбы, должен числиться в её картотеке, иметь личное дело, в котором хранятся его донесения.

Но за двадцать лет, прошедшие после опубликования книги Аллилуевой и последовавших к ней комментариев Авторханова, никаких дополнительных публикаций о Надирашвили не было. Не было опубликовано доказательств, что он был агентом Берии (предположение Авторханова) или Игнатова, возглавлявшего госбезопасность. Нет свидетельств, что он дискредитировал лиц из ближайшего окружения Сталина и способствовал их аресту. Но какие-то документы ведь существуют! В личном архиве Сталина, который эксклюзивно изучали Волкогонов и Ко, должно находиться письмо Надирашвили, из-за которого он звонил дочери. В эту историю были вовлечены Берия, Ворошилов, Шкирятов… Кто он, этот таинственный незнакомец? Имеются ли в архивах (партийных или госбезопасности) хоть какие-то биографические данные человека с такой фамилией?

При закрытости архивов или при предоставлении эксклюзивного права избранным историкам в них работать (это и есть своего рода сокрытие информации) трудно проверить правдивость и полноценное воспроизведение обнаруженных ими документов. Предположим, Светлану с какой-то целью «подставили», а через месяц после ареста Берии (он был арестован 26 июня) историю красиво отыграли назад, не став ничего объяснять. Но ведь этот загадочный человек был, как и был звонок Сталина дочери, и, значит, какие-то следы таинственного Надирашвили должны были остаться в архивах.

После ареста Берии Светлану вновь вызвали в КПК на Старую площадь и преемник Шкирятова сообщил ей о снятии выговора. «Постарайтесь забыть об этом неприятном инциденте!» — посоветовал он с улыбкой. — «Нет уж, вряд ли», — ответила Светлана и… позабыла на 38 лет.