Светлейший-6. Шторм над Петербургом

— Три раза, — пробормотал Леня, все еще не решаясь посмотреть мне в глаза. — Я… просто не знал, как справиться иначе. В последний месяц нагрузка выросла. Я и раньше-то едва справлялся, а сейчас и вовсе перестал вывозить все задания… Плюс объявили аттестацию, к занятиям добавились постоянные контрольные. Я боялся, что не справляюсь с программой, что опозорю семью, если я завалю аттестацию и меня отчислят…

Его голос задрожал, и он замолчал.

— Да такими темпами ты с гарантией завалишь аттестацию! — язвительно прокомментировал Безбородко. Его замечание прервало тишину, как удар плетью. — Не думал просто попросить перевести тебя в другую группу, если не тянешь экспериментальную программу?

— Аполлон, заткнись! — хором осадили его девушки.

Безбородко лишь надменно хмыкнул.

— И в чем я не прав? Его вся группа и так постоянно тянула за уши. Из-за Уварова мы ни разу не выиграли первенство в общем зачете, потому что он постоянно нас подводит.

Неожиданно Тамара подошла к нему вплотную и влепила пощечину. Звук шлепка звонко отозвался в тишине зала. Безбородко замер, пораженный.

— Он — часть нашего отряда, — медленно, но стальным тоном сказала Тамара. — Мы все здесь в одной лодке. Между прочим, ты единственный не старался ему помогать. Быть может, приложи и ты усилия, Леонид не стал бы прибегать к стимуляторам.

Аполлон молча выслушал ее, потирая горевшую щеку.

— Если он не может выдержать нагрузку, ему нечего делать в первой группе. Можешь лепить мне сколько угодно пощечин, но ты знаешь, что я прав.

Лёня вспыхнул от смущения, но оставался молчаливым, ссутулившись ещё сильнее. Даже Юсупов укоризненно посмотрел на Безбородко.

— Это было грубо, Аполло.

— Но это правда. Это все знают. И всегда знали, что ему среди нас не место. Он — Рубин.

— И я Рубин, — с вызовом сказала Тамара. — И что, меня теперь тоже нужно вышвырнуть из группы?

— К тебе ни у кого вопросов нет, — хладнокровно ответил Безбородко. — Для своего ранга ты отлично справляешься.

Феликс вздохнул.

— Это нужно в золотой цитатник пособия «Как одной фразой похвалить и унизить». Аполлон, не усугубляй. Иначе я тоже тебе врежу.

— Все успокоились, — велел я. — Сейчас не время выяснять отношения.

По существу Аполло был прав, но выразил он свою позицию с присущей Безбородко грубостью. Сейчас я здорово пожалел, что не вернулся в Михайловский замок раньше: увидь я заранее, что Уваров на пределе, сам бы пошел разговаривать с Ланским насчет его перевода.

В переводе не было ничего катастрофического: все же статус экспериментальной группы на то и экспериментальный, что случиться может всякое. На нас обкатывали самые жесткие условия, в нас запихивали больше занятий и тренировок. И руководство наверняка было готово к тому, что такой режим потянут не все.

Но сейчас Уваров закопал себя глубже некуда. Во-первых, любые стимуляторы приравнивались к наркотическим веществам, и их употребление было строжайше запрещено. За нарушение — отчисление с позором.

Во-вторых, этими стимуляторами Леня расшатал себе эфир так, что восстанавливаться будет очень долго. Мы могли накачать его эфиром до краев, но это лишь временная мера — все равно придется долго и мучительно восстанавливаться. И, разумеется, вне той нагрузки, что была у нас в «учебке».

— Мне конец… — Леня обхватил колени руками и принялся раскачиваться из стороны в сторону, глядя в пустоту. — Я просто надеялся пройти аттестацию и попросить для себя более спокойное место. И так понятно, что я не боевик. Думал, смогу проскочить…

Я опустился на колени перед ним.

— Где ты достал стимуляторы?

— Я не…

— У тебя и так гигантские проблемы. И единственный способ хоть как-то облегчить свою участь — это рассказать все. Это кто-то из курсантов?

Уваров покачал головой.

— Нет, один из сержантов.

— Господи, только не говори, что Баранов! — Феликс едва не схватился за сердце. — Он мне слишком нравится.

— Юркин, — хрипло проговорил Леня. — Сержант Юркин. Он сам мне предложил… Когда я был на дежурстве в столовой, мы разговорились. Я пару раз упоминал, что учеба тяжело дается. И вот однажды он меня отвел в сторонку и предложил решение моей проблемы…

Андрей нахмурился.

— Юркин… Знаю его. Обычно такой доброжелательный…

— Я у него только сигареты и коньяк брал, — сказал Феликс. — Вот уж не думал, что у Юркина настолько широкий ассортимент подпольных товаров…

Безбородко не выдержал и расхохотался.

— Мне вот интересно, это у нас такая напрочь порочная группа, или во всех так?

— Это единственное, что тебе сейчас интересно? — огрызнулась Катерина.

— Прости. Перегнул.

Под ее тяжелым взглядом Аполлон замолчал — из всей группы она быстрее всех могла осадить его. Видимо, потому, что Безбородко неровно к ней дышал, в чем, разумеется, никогда и никому бы не признался в силу особенностей характера. Но Кати и правда действовала на него почти гипнотически.

— Леш, что делать будем? — спросил Андрей.

— Значит, так, господа. Завтрашнее построение и выступление запороть нельзя. Никому не нужен скандал накануне визита императора.

Гагарина сурово сдвинула выщипанные бровки.

— То есть ты предлагаешь все скрыть?