Светлейший князь 2

А ведь Лонгин задал резонный и важнейший вопрос, где пойдут наши враги. Я долго смотрел на карту, вспоминая местность в Туве.

— В любом случае они придут сюда, — я показал на карте место где из слияния двух Енисеев, Большого и Малого, собственно и начинается наш Енисей, там должен будет появиться город Белоцарск, а потом он должен стать Кызылом. Но всё может будет и не так.

— А почему ты так решил? — удивленно спросил Ерофей.

— А другого пути нет. Ставка амбын-нойона здесь. Они должны будут идти сначала сюда. А затем или вдоль Енисея, но там нет дорог, только по воде. Это глупость. Значит пойдут вот тут, здесь может пройти кавалерия, — я провел линию на карте, где в будущем 20-ом веке пролег Усинский тракт, — или вдоль Большого Енисея.

— Нет вдоль реки они не пойдут, — покачал головой Лонгин, — за рекой чооду, родственники Ольчея. Только здесь, через хребет. Поэтому надо как-то организовать разведку на этом Уюкском хребте.

— Я подумаю со своими тувинцами, — выслушав нас, пообещал Панкрат.

— Ну а ты сержант, что скажешь? — Леонов молча слушал нас только внимательно разглядывая карту. — Как у тебя?

— Мы вот здесь? — он ткнул в устье Уса. Я кивнул. — Всего пришло девяносто три семьи. Осталось сорок шесть, староверцы из них половина. Мы сделали короб вокруг валуна на Усе, который держит мост и заполняем его камнями. А когда будет много цемента, разведем и зальём. Так мне обьяснил Петр Сергеевич, он приезжал и объяснял, что нам делать.

Леонов посмотрел на меня, правильно ли он все говорит.

— Правильно все говоришь.

— Как вода сойдет, — продолжил Леонов, — перейдем на остров и, ту железяку на камни поднимем и вдоль нее тоже будем делать мост, а затем также и на другую сторону сделаем в межень или следующей зимой. Сани все уцелели, мы же их к деревьям привязали. Помяло некоторые только.

— А дорогу на север делаете?

— Делаем, ваша светлость, потихоньку делаем, Петр Сергеевич нам еще и динамиту привез, показал, как его взрывать. Мы будем им пробовать через скалы дорогу пробивать. Все вроде сказал. Ничего не забыл.

Леонов еще раз посмотрел на карту и неожиданно другим тоном сказал, немного смутившись:

— Мы с Ксенией через неделю решили обвенчаться.

— Молодцы, — у меня резко поднялось настроение, думы о возможной войне с соседями куда-то отодвинулись. Все заулыбались. — Только ты, Афанасий Петрович, на нас не серчай, ежели на свадьбу не приедем. Понимать должен.

— Не буду, ваша светлость, не маленький, есть понимание.

И так наступил месяц май. Я занимался исключительно подготовкой нашей гвардии к предстоящим сражениям, с Прохором и Митрофаном проводил последнею проверку поступающего с завода оружия, занимался сабельным боем, благо наш капитан был хорошим рубакой и многому мог научить.

Сам я обучал гвардейцев приемам боевого самбо, особенно много я занимался с молодыми гвардейцами. Посмотрев на мои занятия Ерофей предложил набрать группу подростков тринадцати — пятнадцати лет. Как-то незаметно начались отдельные занятия втроем: капитан, Лонгин и я. При первой же возможности мы провели инспекцию правого берега, потратив на это три дня.

Возможности съездить на завод и в Усть-Ус не было совершенно. Я всецело полагался на своих товарищей и подробные ежедневные отчеты канцелярии позволяли быть в курсе наших дел.

Каждый день приходили известия о появлении незнакомых тувинцев на тропах, ведущих в наши пределы. Мы завалили срубленными деревьями все подозрительные тропы и оставили там дозоры для наблюдения. В течении дней десяти на всех этих тропах появлялись лазутчики и убедившись в их непроходимости, уходили. Наши секреты ни разу не были обнаружены, по крайней мере лазутчики не пробовали напасть на них. К середине мая стало понятно, что страхи Мергена и Ольчея и наши опасения не беспочвенны.

Лонгин не зря все нажимал на разведку. После передачи нашей дезинформации, он еще раз съездил к Ольчею и поездка его оказалась сверхплодотворной. К предателю-десятнику с юга пришел еще один посланник. Он был схвачен и доставлен в наш острог на Медвежьем перевале. По своей инициативе Шишкин построил на перевале не редут, а острог. Внешний вид наших гвардейцев на пленного произвел ошеломляющее впечатление и он рассказал абсолютно всё, что знал. А знал он не мало.

Причина вражды действительно была какая-то давняя обида. Но главным было не этого. Пленный рассказал, что враг Мергена и Ольчея не в ставке амбын-нойона, а в ставке Салчакского кожуна или хошуна и реально на нас могли двинуться только силы двух или трех сумонов, лежащих как раз вокруг места слиянию двух Енисеев. Даже не все сумоны этого хошуна были готовы выступить в карательный поход на север. И идти они могли только тем маршрутом о котором я и говорил.