Светлейший князь 2

— Григорий Иванович, все понятно, — Петр Сергеевич покачал головой. — Да, и тревожно. Воевать с целым Китаем, страшно подумать.

— Глаза бояться, а руки делают. Так что делается? — времени было мало, мне нужна была конкретика.

— Мало железа. Кроим, как можем. Сейчас делаем только винтовочные стволы и пушки.

— Конкретно объясните, ходить смотреть не когда, — подробности как делается меня сейчас не интересовали.

— За неделю при удачном раскладе делаем два-три ствола, Василий Иванович с компанией колдуют со сталью. Говорит, сегодня-завтра отольют нужный ствол для орудия, за неделю доведем до ума. Казенную часть похоже придумали. У нас среди новеньких пришел очень башковитый и рукастый юноша. Ему семнадцать лет, грамоте, письму, счету обучен. В деревне все звали его Игнатом Курицей и говорили что не от мира сего, — начал рассказывать инженер. Я почувствовал важность вопроса и решил не торопится и выслушать. — Он технический гений, а его за это часто били. Игнат тщедушный, сдачу дать не может. Я приказал записать его Игнатом Федоровичем Курочкиным. Мы с Яковом каждый день с ним по часу занимаемся, он знания просто впитывает. По заводу приказ дал, Игната не то, что обижать, косо смотреть на него нельзя, лично пороть буду, — вот уж не думал, что наш Петр Сергеевич может быть таким жестким.

— А родители его кто?

— Отца нет, темная история какая-то, ворошить пока не хочу. Мать убогая, больная старуха. Они были соседями Ксении Леоновой, она его собственно и обучила всему, как могла, защищала и помогала. Поэтому и собой взяла.

— Хорошо, а к чему этот рассказ? — я решил аккуратненько тему закруглить.

— Игнат и придумал надежную казенную часть орудия. Жаль не удастся вам с ним познакомиться. Он с Лаврентием заперлись, что-то там мастерят, а что бы ни кто не мешал, даже караул затребовали, — засмеялся Петр Сергеевич. — Соваться к ним упаси Боже.

Я от изумления чуть рот не открыл, что же такое они делают?

— Жаль конечно, но в другой раз. Мешать не будем. Ствол орудия как я понял, будет нарезным? — мне даже не верилось в возможность этого.

— Да, трехфунтовая пушка, в метрической системе калибр ствола 76 миллиметров. Снаряд как унитарный патрон, но это к Якову Ивановичу, — господин инженер показал в направлении химической лаборатории.

— Якова Ивановича обязательно навещу, но еще два вопроса. Первое, как дела с новой паровой машиной?

— Делаем, но медленно. Но проблемы те же, рабочие руки и железо. А второй вопрос — жалоба товарища капитана? — я кивнул. — Он очень с Яковом ругался, я Ерофея Кузьмича поддержал, ну прям как мальчишка. Но вы не переживайте, он совершенно подкаблучный человек, — заулыбался Петр Сергеевич. — Серафиме он не возражает, а она мне сказала, что такое больше не повториться.

Да, новости я интереснейшие узнал, но это хорошая новость, на подобные темы с Яковом мне разговаривать не хотелось.

— Я, Григорий Иванович, покину вас, Василий Иванович срочно ждет.

— Больше отвлекать вас не буду, да и не когда. Прохор я думаю, уже лошадей переседлал. Пара слов с Яковом и вперед.

С Яковом хотелось бы перекинуться не парой слов, да и к Серафиме заглянуть хотя бы на минутку, но …

Яков меня ждал, он был в курсе происходящего и очень коротко доложил все, что меня интересует.

— Степан со своим дедом наладили производство целлюлозы, так что пироксилин есть. Динамитом сейчас не занимаемся, некогда. Гранат делаем по пять — семь штук в неделю. Хулиганить больше не буду, — деловой тон доклада сменился на оправдательный, — все испытания будет проводить Леонов. Про боевое применение гранат знаю, надежность гранат гарантирую, только надо строго выполнять все действия, — у Якова на столе лежала шпаргалка и он по пунктам зачитывал написанное. — Патронов в сутки можем производить до полутысячи, но пока бумажные. На самое необходимое резины из фикусов пока хватает, на голодном пайке, но ничего.

— Как говориться, всё для фронта всё для победы, — почему-то мне вспомнился лозунг двадцатого века.

— Типа этого, Григорий Иванович, — согласился со мной Яков.

— Ты в курсе, что делают эти двое? — я был бы удивлен отрицательному ответу. Но естественно он был в курсе.

— Новый взрыватель, при ударе будет взрываться, — Яков ударил кулаком в ладонь, демонстрируя действие.

У дверей лаборатории раздался шум, а затем голос Прохора:

— Ваша светлость, готово.

— Яков Иванович, прости, более задерживаться не могу, дорога каждая минута. Один только вопрос: Серафима беременна?

— Беременна, — Яков улыбнулся добро и застенчиво.

8 июня я и капитан Пантелеев встали лагерем у горы Хай-Бар. С нами было четыре русских гвардейских десятка, два тувинских под командованием Панкрата и новый десяток под командованием Мергена. Он не совсем выздоровел, рана еще болела, особенно при верховой езде. Но категорически заявил, что больше не будет сидеть дома и в боевом походе скорее станет здоровым. Мы ожидали Ольчея и Лонгина, от воинов Ольчея пришла весточка, что Лонгин жив и идет к нам. От самого Ольчея мы также получили весточку и гора Хай-Бар для соединения наших сил была идеальным местом.