Светлейший князь А. Д. Меншиков в кругу сподвижников Петра I

Князь, не ограничиваясь «предстательством» кабинет-секретаря и Екатерины Алексеевны, пытался сообщить о своих проблемах государю напрямую[1195]. Он напоминал Петру I свои былые заслуги, указывал, что не все деньги потратил на собственные нужды, но и направлял их на государственное благо, винился и при этом упорно требовал перестать с него взыскивать всё новые и новые денежные суммы. Так, в августе 1719 г. А. Д. Меншиков обращался к монарху: «По щету, которой изыскивал Василей Долгорукой в канцелярии Ижерской, написано на меня несколько сот тысяч без всякого явного свидетельства, о чем было надлежало ответствовать президенту Анисиму Щукину, ибо он тою канцелярией) правил. И в том я, хотя мне и ответствовать не подлежало, во всем ответствовал. А по изследованию ево, князя Долгорукого, також и ныне в канцелярии генерала-моэора, князя Голицына и по справкам с канцеляриями и с Кабинетом вашего величества с приходными и росходными книгами с меня снято 485 537 рублев. А затем с меня взято деньгами, пенкою и протчим материалы 615 608 рублев, да я ж сверх сего на щот принял к заплате 67 005 рублев. И хотя я милостивою вашего величества резолюциею удовольствован, что ваше величество по своему отеческому ко мне всемилостивейшему призрению пожаловали меня и подписали своею рукою, дабы в трехсот дватцати четырех тысяч, трех сот пятидесят четырех рублев штрафных и прибытных с подрядного правианту половину на мне не брать, а имянно 162 177 рублев. Однако ж, всемилостивейший мой государь и отец, я есмь смертен, к тому ж и при жизни моей всегда меня, что я еще не от всех тех дел свободен, зело снедает. Того ради всенижайше ваше величество прошу, что я от всех канцелярей, где следуютца по моим делам был свободен, и дабы никто ничем до меня не касались, а особливо для нынешняго моего отсюды отлучения. И для того всепокорно прошу нижеобъявленное размотреть и милостивое решение учинить, чтоб я был всегда в мысли своей спокоен. А имянно, что по канцелярии подполковника от гвардии, князя Голицына напрасно на меня сверх того, а не освидетельствовано 285 017 рублев»[1196].

В 1720 г. А. Д. Меншиков, несмотря на то что находился на Украине для проверки драгунских полков, продолжал решать свои спорные вопросы. В марте 1720 г. к нему из Санкт-Петербурга был прислан царский указ, по которому требовалось прислать приходные и расходные ведомости и книги и отправить подьячего И. Борисова в столицу для следствия по счету с братьями Соловьевыми[1197]. А. В. Макаров, комментируя указ, отмечал, что Петр I советовал князю поторопиться с предоставлением сведений, поскольку дело тянется слишком долго, и если А. Д. Меншиков все выполнит в срок, то есть большая вероятность «…те дела привесть ко окончанию в пользу вашу»[1198]. Александр Данилович в ответ просил государя велеть Соловьевым по представленному счету держать ответ, поскольку «…щот Соловьевых в канцелярию подан от меня близь года, и определен к тому канцелярист наш Новиков, но понеже они, Соловьевы, по тому поданному от меня щоту, в котором все как мои, так и их деньги, которые были у нас в канцелярии объявлены имянно, ничего не ответствуют»[1199]. То же самое он повторял в личном письме А. В. Макарову, надеясь, «…дабы во благовременной час изволили вы донести напред Ее величеству, всемилостивейшей государыне царице, а потом и Его царскому величеству»[1200]. Соответственно, А. В. Макаров, не имея никакого прямого отношения к следственным делам князя, оказывал А. Д. Меншикову незаменимые посреднические услуги. Он передавал царю сведения, полученные от князя, напоминал Екатерине Алексеевне о необходимости заступничества и пытался повлиять на решения Петра I (довольно ему внушить), насколько это было в принципе возможно. Подобным образом кабинет-секретарь действовал и в Почепском деле А. Д. Меншикова.