Светлейший князь А. Д. Меншиков в кругу сподвижников Петра I

Генерал-полицеймейстер и генерал-губернатор обсуждали события, происходившие на территории Санкт-Петербурга. Например, горячий интерес вызывало прибытие в столицу иностранных послов или же отъезд с различными миссиями российских государственных деятелей[689]. Как правило, информантом в таких случаях выступал А. М. Девиер. Причем из-за плохой сохранности писем князя трудно судить о том, что именно его интересовало, а что генерал-полицеймейстер сообщал по собственной инициативе. 26 июля 1722 г. А. М. Девиер передавал Александру Даниловичу сведения о шведском посланнике Г. Цедеркрейце[690]: тот навестил дом князя на Васильевском острове и после требовал аудиенции у их высочеств. Встреча с царевнами была назначена на воскресенье в третьем часу пополудни[691]. Через четыре дня генерал-полицеймейстер доносил, что «…вчерашнего числа в 3-ем часу по полудни швецкой посланник имел аудиенцию у их высочества и потом у великого князя с сестрицею, в такой силе отдая комплемент от короля своего и королевы, и после намерен на сих днех в Москву. Потом, его отправя, шествовали на Василевской остров в огород вашей светлости и гуляли тут часа четыре и более гуляли, токмо дождь помешал»[692]. 9 августа А. М. Девиер подытоживал, что дипломат отправился в Москву, а в Санкт-Петербург приехал граф Кинский, министр Священной Римской империи[693].

Государственные деятели, кроме того, передавали друг другу сведения о времяпрепровождении государя и его семьи[694]. Особенно красочно в их корреспонденции описывались различные торжественные мероприятия и празднества. 1 марта 1720 г. А. М. Девиер сообщал: «Прошедшего февраля 28 числа царское величество со знатнейшими персоны Масляницу провожали и гораздо вси веселились и были шумны, и того ж числа в 9 часу Его величество на Олонец путь восприять изволил»[695]. При этом стоит подчеркнуть, что обмен информацией о досуге царской фамилии был построен на принципе взаимозаменяемости: если князь отсутствовал рядом с Петром I или членами его семьи, а А. М. Девиер находился вблизи, то генерал-полицеймейстер сообщал ему необходимые сведения; если А. М. Девиер оставался в Санкт-Петербурге, а князь сопровождал царя, то А. Д. Меншиков выступал в роли информанта; если же они оба были вне досягаемости от правителя, то делились друг с другом деталями, полученными от других контрагентов.

1 марта 1722 г. А. М. Девиер передавал князю, что из письма к их высочествам известно о том, что государь и государыня находятся в добром здравии и закончили принимать курс Марциальных вод. По указу Петра он просил отправить к марциальным водам для написания портрета живописца И. Н. Никитина[696]. 6 марта генерал-полицеймейстер снова передавал сведения о здоровье царской четы и их планы отправиться 7 марта в Москву, полученные от И. М. Головина (в дополнение он сообщал, что И. М. Головин планирует поехать в Москву на шестой неделе поста)[697]. В ответ 9 марта А. Д. Меншиков посылал известие из Москвы, что там ждут прибытия государя[698]. Антон Мануилович, получив письмо князя, просил его уведомить, собирается ли он вернуться в Санкт-Петербург[699] (возвращение Александра Даниловича состоялось в середине апреля)[700]. В апреле А. Д. Меншиков в красках передавал генерал-полицеймейстеру сведения о событиях в Москве, в том числе жаловался на морозы[701]. Стоит отметить, что в корреспонденции государственных деятелей регулярно встречаются упоминания о погоде, причем крайне детальные[702].