Светлейший князь Старко

— Господа, тот корпус, что в краковских землях, лишь офицеров имеет австрийского происхождения, а солдаты вообще-то из Галиции и Словакии. Поэтому поляки дадут им славный отлуп при попытке вторжения. Под Радомом сейчас сразу два корпуса находятся. Один в двадцать четыре тысячи солдат, другой вообще под тридцать тысяч.

— Так ты, Олег, явно следишь за развитием событий, — поймал короля на слове барон Юнгвальт, — небось тайком ещё и руководишь?

— Я не руковожу, я стою за справедливость, — пояснял Старко, — пусть будет теперь одна Австрия и одна Венгрия в Европе. А также Богемия с Моравией, Хорватия и Трансильвания с Валахией.

— А что нам и России? — решил уточнить Легостаев, — или лучше не лезть?

— Андрей Андреевич, мы мирные люди, как и русские. У нас период капиталистического развития экономики, поэтому не до военных действий.

Жизнь так обустроена, что этот комментарий как-то сам собой разошёлся по Европе и облегчил другим членам чехарды свободу действий. Австрия признала новое государство и тут же затребовала себе южную часть Радомского воеводства. А чтобы понятнее было — двинула туда свой пятидесятитысячный корпус, к Сандомиру. Поляки, не задумываясь выступили навстречу. Битва случилась славная, но на стороне гордых ляхов однозначно стоял их моральный подъём, так что захватчики в итоге умылись кровью и вернулись на место. Быстрой лёгкой войны не получилось, никто не испугался величия Габсбургов.

Так бы всё и закончилось наверное, но совсем-совсем неожиданно вспыхнуло антиавстрийское восстание в Трансильвании. Военный губернатор сразу же затребовал военную помошь от Вены, но там несколько растерялись куда в первую очередь посылать войска: в Краков, в Трансильванию или… в Боснию, где тоже начался мятеж. Мало того, Сербия объявила войну Австрии и начала ввод своих отрядов в Воеводину.

— Насколько же балканцы ненавидят австрийцев, коли осмелились выступить против них?

— На Балканах, Андрей Андреевич, новые времена. Турок больше нет, вот и хотят жить самостоятельно, без великих держав. Сейчас наверняка ещё и молдавско-валашский господарь своё слово скажет.

Иван Карлович, как в воду глядел, Александру Куза объявил независимость своего княжества от Австрии и предложил Трансильвании объединение в унию, а то и в единое государство. Два его недавних советника (прусский и английский) вполне официально обещали помощь в столь славном деле, как оружием, так и финансами. На их картах видно возможное королевство из Баната, Трансильвании, Валлахии и Западной Молдавии. Единственное, что иноземцы хотели, так это дружбу с Пруссией и немножечко с Англией. Они даже кредиты льготные готовы предоставить на закуп вооружений. Представитель Александра Второго тоже поддержал идеи господаря, правда упомянул русский интерес к Буковине и Восточной Галиции (по Львов).

Странно, когда медведь официально ещё не убит, а его шкуру уже делят. К маю в мятежные края уже двигались отряды из союзных герцогств Нассау и Гессена. Курфюршество Гессен тоже выделило корпус для Франца-Иосифа, а баварцы отправили целую пятидесятитысячную армию. Всей Европе стало ясно, что австрияки одновременно задавят мятежников и, видимо, дойдут до Варшавы. Если, конечно, по дороге какая лихоманка не случится. Уж слишком большое воинство образовалось у Австрии. Миролюбивая Пруссия пока отмалчивалась, но уже приглядывалась к некоторым северным районам Богемии и Моравии, где превалировало немецкое население.

Некими тайными тропами в Венгрию прибыл Лайош Кошут со своим венгерским батальоном, собранным в Англии при помощи англичан. Хоть и соломинка, но австрийский верблюд начал подозревать нечистое. Конечно, даже если мадьяры переметнутся на сторону восставших, то всё равно самих немцев будет порядка двухсот тысяч (включая союзников), а это сила. Прекрасные бронзовые пушки, бронзовые штуцеры и забронзовевшие полководцы — что ещё нужно для великой победы?

Однако не всё котам масленница. Только передовые части рассосались по империи и вступили в боестолкновения, как Георг Пятый объявил Францу-Иосифу священную войну и отправил войска «освобождать северную Италию от австрийского владычества».

— Вот оно, наконец-то вся мозаика разложена, — радовался Рихтер, — вот где собака зарыта. А я-то думаю, когда итальянцы с австрийцами схватятся, а оно вон как выходит.

— Погодите, Иван Карлович, ещё пруссы своего слова не сказали. Небось введут к чехам свои войска, чтобы тамошних немцев защитить.

— Жаль, что Россия связана пактом о ненападении, а то самое время что-нибудь себе отвоевать.

Да уж, как всегда русские остаются не у дел, но договор есть договор, нельзя нарушать. Зато у Старко нет никакого пакта с Пруссией, зато есть возможность спасти немецких мирных бедолаг-простолюдинов от их гнусных властелинов.

— Господа, настоящим заявляю, что вынужден объявить войну Австрии и её союзникам.

— Мы, что, отправим экспедиционный корпус к чёрту на кулички, — возмутился Юнгвальт, — и кто нас пропустит, Олег, сам подумай.

— Альберт Августович, почему бы на карту не посмотреть, где всё нарисовано?