Светлячок

   Почему я? Что со мной происходит? Что я делаю? – крутились мысли в моей голове, зачарованной доносившимися откуда-то издалека, ароматами полевых цветов.

– Тише, тише, – приговаривал Джейк, ласково, словно я – неразумное дитя, поглаживая меня по голове.

   И тогда я прильнула своими губами к его. Ощущая солоноватый привкус собственных слез, я почувствовала, как он испугался.

   Я притянула его еще ближе к себе, попутно расстегивая пуговицу на его штанах. Он попытался, было, меня оттолкнуть, но я сжала его так крепко, что уже сама не могла дышать.

– Пожалуйста, Мика, не надо. Мне тяжело дышать, – чуть не плача прошептал он.

   Но я уже никак не могла остановиться. Я засунула руку ему в трусы и, коснувшись его внизу, начала медленно поглаживать. Вверх вниз, вверх вниз.

   Джейк еще какое-то время пытался вяло сопротивляться, но вскоре обмяк и затих в моих объятиях. Его глаза теперь были закрыты, и я с упоением смотрела, как трепещут его длинные ресницы.

   Когда там внизу Джейк стал горячим и твердым, я полностью обхватила его «достоинство» своей влажной от волнения ладонью и сжала так сильно, что он со стоном изогнулся дугой. Я ослабила хватку, и Джейк, словно утопающий, вцепившийся в мое платье, прильнул головой к моему плечу. И тогда я впервые ощутила сквозь платье его прерывистое тяжелое, дыхание на своей коже. И дыхание это было, как морской бриз.

   Он умирал в моих объятиях, словно маленький загнанный зайчик.

   Господи, Мика, что ты делаешь?

   Я села на колени и, спустив с него штаны, обхватила его напряженный член своими губами. Вверх-вниз, вверх-вниз, вверх-вниз. Джейк вздрогнул, обхватил своими руками мою голову и…

   Я проглотила и взяла Джейка за руку.

– Теперь твоя очередь.

   И снова его рука лежала у меня между ног. Только на этот раз не поверх платья, а под ним.

Парит она, и кружится планета

   Когда все закончилось, я какое-то время лежала, молча, бессмысленными глазами глядя в такую же бездумную, как мой разум в тот момент, пустоту неба. Потом он рассмеялся, а я внезапно осознала, что только что сделала две самых ужасных вещи в своей жизни: совратила невинного агнца и разбила свой разум вдребезги.

   То, что случилось, вдруг показалось мне какой-то дикостью. Все это было безумно, неестественно, нереально…

   И совсем не больно.

   Нет, мы не занимались сексом в прямом смысле этого слова. Просто его рука… Он своей рукой…

   Он был так нежен. Никогда в жизни я не ощущала такой ласки. Словно океан течет сквозь все твое тело, качает тебя в теплой напоенной солнцем воде. Словно маленькие красочные рыбки нежно касаются твоей кожи то здесь, то там. А внизу – словно ты едешь верхом на дельфине и чувствуешь песни морских сирен у себя между ног.

   Только сейчас я заметила, каким красивым был Джейк. Вообще-то по сравнению с тем, каким он был в детстве, Джейк, стал таким…

   Но дело даже не в этом. Не в его красоте причина его притягательности.

   А в чем тогда? Не знаю. Не знаю.

   Я закрыла лицо ладонями, пытаясь скрыть приступ безудержного и, скорее всего, слегка безумного, беззвучного смеха.

– Почему ты смеешься? – как то уж слишком робко, для того, кто только что своими руками довел меня до экстаза, поинтересовался он. – Я был так плох?

   Может все дело в его глазах?

– Не знаю. У меня такое в первый раз, – ответила я, проглатывая внезапно подкативший к горлу ком. – Это было чудесно.

  Он вопросительно посмотрел на меня, а я просто покрутила рукой у своего виска, словно намекая на то, что эта девочка просто не в себе.

  Серьезно. Не стану же я ему говорить.

  По крайней мере, не сейчас.

– У тебя уже было с кем-нибудь? – спросила я, больше чтобы отвлечь его и свое внимание от этой темы.

   И я услышала то, что никак не ожидала услышать.

– В каком-то роде.

– Так да или нет? – надавила я.

– Да, – спокойно ответил он.

– Не верю! – подскочив от удивления, я села и пристально посмотрела в его глаза. – Ты мне врешь?

– Не вру, – также невозмутимо ответил он.

– С кем? – Я прильнула к нему еще ближе, вздрогнув, от внезапно налетевшего порыва ветра.

   Тихонько зашелестела листва. Он строго посмотрел в мои глаза и, внезапно покраснев, ответил:

– Джентльмен не должен говорить о подобных вещах.

– С другими джентльменами, возможно, – специально произнеся слово «джентльменами» как можно более противным тоном, парировала я. – Мы с тобой только что занимались таким, что… – я замялась. – Думаю, я имею право на хоть какое-то доверие с твоей стороны, – собравшись с духом, наконец, выпалила я.

– Говоришь прямо, как взрослые, – с легкой иронией заметил он. – Хотя, если ты обещаешь…

– Обещаю, обещаю, – затараторила я, не дав ему закончить фразу. – Я никому ничего не скажу. Ну, пожалуйста, – взмолилась я, к своему удивлению, почти сгорая от любопытства.

– С Гретой Ининг.

   Что-то легонько коснулось моей обнаженной ноги. Маленький паучок, сорванный ветром со своего пристанища в кроне дерева, робкими шажочками восьми своих тоненьких лапок засеменил по направлению к подолу моего жемчужно-белого, покрытого бежевыми кружевами, платья.