Светлолесье

Что тревога твоя, путник?»

Мне пришлось немного поплутать, чтобы отыскать озеро во влажной темноте леса. Хорошо, что ночь не пугала. Словно путник из того отрывка, что мне удалось перевести из таблиц, я шла вперед. Кажется, истинный смысл сказания стал мне понятен, только пламя лихого отчаяния толкает вперед, во мрак, на поиски нового путеводного света.

Спотыкаясь о камни и непрестанно жаля стопы о сорняки, я выбралась на берег, с которого жительницы Линдозера обычно полоскали белье, и направилась дальше, туда, где сгущалась молочная дымка тумана. На дикий берег.

Я стянула с шеи свою обрядовую ленту и ступила в озерную воду. Звездные лики отражались в ее глади. Камень как будто почувствовал, что пришло его время, налился тяжестью, потеплел.

«Проходи, путник! Нагой садись на дощатый пол, склоняй голову, принимай дары. Заведут хоровод сестры, будут касаться тебя руками, каждая будет что-то шептать, травами да цветами посыпать, глиной да пеплом голову окроплять.

Дыши, путник! Живи, путник! Стань тем, кто ты есть, путник!»

Старая сказка и тут преподала мне урок: быть честным – все равно что нагим.

– Хэй, Крылатая! К тебе обращается колдунья Пути Разрушения Лесёна. Колдунья… огня.

Здесь нельзя быть другой. Здесь я должна быть самой собой. Только так можно пробудить древний обычай.

– Прошу у тебя помощи в ночь летнего Солнцеворота! Укажи дорогу, помоги…

– А вот на это я бы посмотрел.

Я оступилась на скользком иле и упала.

– Чего ты сюда пришел? – спросила я, вставая и потирая ушибленный локоть. Дан был в светлой рубашке, и волосы, заплетенные в косу, при лунном свете отливали серебром. Он стоял, облокотившись о ракиту, и, судя по всему, уже давненько.

Намокшая одежда незамедлительно облепила тело.

– Отвернись, – приказала я, тяжело дыша.

Но когда я выбралась на берег, Дан продолжал бесстыдно смотреть и даже не удосужился протянуть руку. Как много он успел расслышать?

Я, злясь и попутно сотрясаясь от холода, подошла к нему и, сложив руки на груди, поинтересовалась:

– Зачем ты здесь?

По лицу Альдана было непонятно, какие выводы он успел сделать из услышанного. Травник был странно молчалив, и от одной только тишины становилось не по себе, не говоря уж о том, как пристально он впивался в меня взглядом. Это, надо признать, возымело действие: мой боевой пыл поутих. Я сделала шаг назад, но уперлась спиной в дерево. Сквозь тонкую ткань рубахи чувствовался каждый его изгиб.

– Ты же не собирался идти на игрища, – сказала я. Альдан снова не ответил, и на этот раз его молчание вызвало во мне злую досаду. Мало того, что заявился так не вовремя, так еще и ответ держать не соизволил.

– Ну вот, теперь я твоя невеста. Бери, раз нашел. – Я рассмеялась, пытаясь смутить травника сильнее, чем он меня.

– И возьму, – вдруг сказал Альдан, мигом оборвав мое веселье. В следующее мгновение он схватил меня за кисти рук и поднял их над моей головой. Я дернулась, но в худощавом травнике хватало силы, чтобы не дать освободиться.

– Отпусти, – сказала я склонившемуся Альдану. Пряди волос щекотали лицо.

– Я знаю, кто ты, – выдохнул он.

Я прикрыла веки. Все.

– Колдунья, – произнес Альдан, проводя большим пальцем руки по моей все заживающей ладони. Он еще не успел договорить, а все во мне перевернулось три раза.

Словно из пустоты до меня долетел собственный голос, каким-то чудом не дрогнувший:

– Ты пришел, чтобы отдать меня червенцам?

Травник ослабил хватку.

– Мне они безразличны, – наконец ответил он холодно.

Какое-то время до меня доходил смысл сказанных Альданом слов.

– Ты тоже колдун?

Тут он, к моему удивлению, улыбнулся.

– Нет, просто слишком хорошо знаю жрецов, чтобы верить, будто их усилия в полной мере оправданны.

– После всего, что произошло в Линдозере, можно было бы не сомневаться, – пробормотала я, освобождаясь и прячась за дерево. На ладонях все еще словно бы осталось его прикосновение, и я поспешно провела пальцами по шершавой растрескавшейся коре, чтобы сбросить наваждение. – Ты же видел, на что способен Менай.

– Это не он, – ответил Альдан, выглядывая из-под склоненной к воде ветви. – Настоящее зло все еще не наказано. Менай был мелкой сошкой.

Внутри меня все похолодело.

– Что… что ты имеешь в виду?!

Голова шла кругом. То, что Альдан спокойно рассуждает о колдунах, еще куда ни шло, но его последние слова выбили почву из-под моих ног.

– Где-то в этом лесу прячется настоящий виновник. – Травник отогнул ветвь, пробираясь вперед, и она плюхнулась обратно, обрызгав меня водой вперемешку с тиной.

– В лесу? – быстро сказала я, облизывая губы и остро ощущая на них привкус озерной воды.

– Минта ранил не просто какой-то зверь… верно?

Я кивнула.