Светлолесье

– Ты давно зовешь меня, – говорю я. – Но прежде чем я пойду дальше… Назови себя.

Многие колдуны поумнее меня сложили головы, не дознавшись, кто шепчет им из бездонной темноты. А мне что: будь то земля, болото или мрак обветшалого святилища – все одно.

– Покажись на свет! Назови истинное имя!

Не для того чародеи Путь свой идут, чтобы не сберечь его, приманиться обманчивой мягкостью топкого болота.

– Ждать тебя буду у Печати, – поет ветер. – Там сама назовешь мое имя.

Меня разбудила боль. Ладони покрылись волдырями, кожа вокруг них покраснела и неимоверно саднила. Хороша же колдунья! Забыла все поучения о колдовстве без основы! Я заерзала на печке, выпутываясь из одеяла. На ноги приятно давил медвежий мех, пальцы рук скользили от жирной травяной мази.

Последние остатки сна слетели, когда я вспомнила о Феде. Сколько времени прошло? Наступило утро нового дня.

Внизу спал травник. Его грудь размеренно вздымалась, пряди русых и серебристых волос разметались по подушке. Рядом дремал кот, и я остановилась, чтобы полюбоваться картиной. Что за счастливый покой мог бы быть в моей жизни, если бы… Если бы что?

С тоской, никак не связанной с ожогами, я еле-еле перевязала свои ладони корпией, переоделась, накинула на плечи шаль. В сенях, прислонившись лбом к косяку, дремал Минт. Услышав мои шаги, он скривился и мотнул головой в сторону улицы, мол, поговорим там. Но я ускорила шаг, и он не успел угнаться за мной. Я знала, что он недоволен, но надо было найти Феда.

– Сёна, ты ничем не поможешь Менаю, – долетел до меня голос наемника. Я была уже у калитки.

Менай? Я глянула на друга, и в ответ получила крохотный кивок. Неужели под маской был старик? Но…

Рой вопросов пронесся у меня в голове.

– Ты ведь видел, что он сделал?

Я закусила губу.

– Менай украл твои таблицы.

– Как…

Смысл медленно доходил до меня. Я перепутала Феда с Менаем, а значит, жрецы схватили именно его. И те слова, что он кричал перед всеми…

Чудова Рать! Вот что происходит здесь. Она не погибла после битвы с царем Полуночи! Мое сердце глухо забилось о ребра, по спине прошел озноб. Нет, неужели?… Неужели я поверю в слова безумца?

– Куда червенцы увели Меная?

– Никуда, – произнес Минт. – Они казнили его.

Меня окатило ледяным, жутким холодом. Слова и мысли разом исчезли.

– А где тогда Фед?

– Он оставил послание. – Минт потер рубаху над тем местом, куда его ранил Колхат. – Сказал, что будет ждать тебя в мунне.

Наемник смерил меня тяжелым взглядом и, прежде чем исчезнуть в доме, сухо обронил:

– Вчера заговор-клинок вновь покрылся ржавчиной. Я успел вернуться, но это Альдан вытащил тебя с площади. Быть может, он видел и твои чары.

Он не мог видеть мое сплетение! Шел дождь, полыхала гроза, вокруг бушевала толпа. Не мог! Я смутно помнила дико злое лицо травника и, быстро стерев поднимающуюся в груди глухую тоску, выбежала на улицу.

Меная казнили, и я не сумела этому помешать. Снова. Я была слишком слаба, когда поймали Елара, слишком мала, когда погиб парень из моих снов… Зачем вообще дано колдовство, если я ничего не могу изменить?

В голове стучали одни и те же мысли, одно и то же ощущение: я бесполезна. Бессмысленна. Слаба.

Над Линдозером висела сизая хмарь, а вместо дорог расплескалось бурое месиво. Горожане на улицу и носа не казали, зато дюжина крепких, широкоплечих дружинников в полном боевом облачении расхаживала по омытой пепельным рассветом площади. Крыльцо мунны было целым, хотя еще вчера глубокая трещина разворотила его на части. Вокруг крыльца толпились червенцы, и их алые плащи с глазницами хищно развевались на ветру.

Не зная, где еще искать или ждать Феда, я обошла площадь, затем подошла к мунне и тут же удостоилась пристального внимания со стороны червенцев.

– Ты на Чтение? – спросил один.

Но я смотрела только на гладкий серый камень. Трещины не было. Даже следа, который можно было бы заподозрить в свежей глине. Нет! Ступени ровно такие же, как и до молнии.

Как такое возможно? Неужели снова морок? Я коснулась оберега… Но ведь не я одна видела это?

Чудова Рать! Быть может, дело в ней? Все эти странности вокруг города. Чудь все еще здесь, и, похоже, сам Мечислав когда-то приложил к этому руку.

«Лишь Полуденный царь совладает с Ратью», – так сказал Менай. И правда ли, что времени осталось мало? Час настал? Но откуда мне знать, не двигало ли Менаем то же самое, что и чародеями древности?

– Чего пялишься? – раздался грозный окрик над ухом. – Иди на Чтение, раз пришла!