Светлолесье

Я шагнула в приоткрытые двери. В нишах теплились лучины, над пустыми скамьями висела дымка. По стенам ползли вверх неприметные с первого взгляда узоры, поблекшие руны Законов.

Просветитель обнаружился тут же, у входа, с лицом еще более неважным, чем всегда: синяки под глазами делали его изможденным, а тени от светильников – пугающим. Но не только лик был таков. Все в просветителе, даже тело, спорило с природой. Какая-то неведомая сила тянула к земле, покорежив осанку, но словно бы каждый миг он препятствовал этому, опираясь на посох.

– Здравствуй, – мягко сказал жрец. – Ты как раз вовремя. Сегодня народу немного. Чтение сейчас начнется.

Я не ответила и огляделась. Если не считать меня и просветителя, в мунне никого не было. Где же Фед? Придется дождаться его здесь. Это в духе моего наставника – спрятаться на виду у червенцев. Я хотела было сесть, но догнала хромающего к Книге жреца. То ли повлиял цвет одежды, так непохожий на ненавистный алый, то ли доверительный дух мунны, но я набралась смелости и спросила:

– Я видела вчера, как молния разбила крыльцо. Видела трещину, когда пришла на площадь. Но сейчас оно… целое. Как это?

Просветитель посмотрел на меня долгим взглядом, и в неверном свете блеснули глаза разного цвета: один ясный зеленый, а другой почти черный. О… Ого! С такими глазищами только в далеких городках и просвещать. Уж слишком они странные.

– То был морок, а его можно рассеять, – наконец промолвил жрец и обратился к Книге. – Любое колдовство можно разбить, если знать как.

Я уперлась взглядом в пол, мимоходом выискивая в словах просветителя иной смысл. Пожалуй, я ждала привычных слов о могуществе Закона, но их не последовало.

Я огляделась. Фед говорил, что знание дано для настоящего, не для прошлого. Тоска по прошлому уже не казалась такой всепоглощающей, робкая надежда повисла в воздухе. Если осталась Чудова Рать, быть может, и простая чудь – лешие, суседки, банники, водяные – только куда-то попряталась? Не ушла навсегда?

Снаружи ветер уже закрасил свободные части неба тяжелыми тучами и начался ливень. Червенцы жались к крыльцу, бросали тоскливые взгляды на лавки внутри. Я обвела взглядом мунну, поклонилась – точь-в-точь как Мечислав на Вратах Милосердия. Если в Линдозере могла случиться Чудова Рать, мог ли и Полуденный царь быть настоящим? Это слепая вера…

Единый. Отец-Сол. Крылатая… Все мы – и жрецы, и чародеи – служим богам, не ведая Пути, а только доверяя. Но неужели мы сами ничего не можем изменить?

– Помоги мне, – едва слышно выдохнула я. – Если я могу еще что-то сделать, если это не противоречит Твоему замыслу. Ответь, явится ли Полуденный царь хоть когда-нибудь? Если час настал, ответь, Крылатая.

– Чтение еще не началось, – настиг меня чуть насмешливый голос.

Было темно, почти все огни в мунне погасли. Слышал ли меня просветитель? Нет, не могло такого быть, я едва размыкала губы. И все-таки… Как глупо.

Щеки запылали так, словно я стала свидетелем чего-то непотребного, и я опустила взгляд в пол, чтобы молодой жрец не заметил моего смятения.

Вскоре по мунне поплыл едва слышимый шепот чужого наречия. Просветитель читал Книгу. Я прикрыла глаза, погружаясь в слушание.

– Аррадо маос, – прошептал кто-то рядом со мной.

– Фед?

Это был он в прежнем человеческом обличии. Пребывание в теле ящерицы оставило на нем отпечаток: зрачки затянуло черным так, что скрыло белки, но в целом Фед был ровно таким же, каким до превращения. Рослый, со спутанной гривой русых волос и слегка дрожащими руками. И одежда та же: рубаха с застарелыми пятнами пота, льняные штаны и короткий, добытый с чужого плеча, сизый кафтан святоборийского кроя.

– Когда ты снова стал собой?

– Тише. – Наставник кивнул на просветителя. – У нас мало времени.

– О чем ты?

Фед щелкнул пальцами, и вокруг нас растекся светло-желтый, цвета топленого масла, защитный купол. Убедившись, что никто не заметил колдовства и мы надежно защищены от подслушивания, наставник склонился ко мне и проговорил:

– Я отправляюсь в Обитель и доложу обо всем Совету.

– Ты оставляешь меня?

– Нет, но…

– Ты видел, что вчера случилось на площади?

– Не бойся, Лесёна. – Наставник развернул меня и слегка встряхнул за плечи. – Я ненадолго.

Должно быть, Фед заметил что-то на моем лице. Он опустил взгляд на мои руки, подавил вздох.

– А силы еще не вернулись, – проговорил он. – Я не могу исцелить тебя, прости.

Я кивнула, хотя радость от встречи быстро выветривалась.

– Что ты расскажешь в Обители?

Фед отечески погладил меня по голове.

– Все, что сказал этот несчастный. Про Чудову Рать и Печать, что ее сдерживает.

– Это правда? Чудова Рать под Линдозером?

Мой голос меня выдал. Наставник поднял затянутые чернотой глаза.

– Быть может.

– Но что мы будем делать, если это правда?

– Не знаю. Печать – все равно что примочка на загноившейся ране. Земля не может удержать такую силу, и оттого в Линдозере со всеми творится странное.

Я с трудом перевела дыхание.

– Она рвется наружу!