Светлый демон

Не мой ли это клиент? Почему по странному стечению обстоятельств талантливый киллер, всегда исполняющий заказы, и самый неубиваемый объект оказались в Валяпинске одновременно?

А может, обрекли на смерть Барсукова? Я помню, как он безжалостно стрелял в меня, а потом, уже раненный, кричал напарнику: «Убей гадину!» За семнадцать лет с его подленьким характером и неуемными амбициями он наверняка нажил немало врагов. В том числе и с деньгами.

Так или иначе, ждать ответа осталось недолго. Завеса над тайной откроется скоро. Завтра в этом городе кто-то должен умереть от моей пули.

27

Тархан напрягся, звериное чутье просигнализировало об опасности. Он намеренно шагнул вплотную к Барсукову, широкая милицейская спина перекрыла зону возможного обстрела с лесистого склона. Сзади прикрывал высокий «Ленд Крузер». Тархан взглянул поверх плеча собеседника и отметил наиболее удачную точку для снайпера. Будь он в родных горах, непременно послал бы туда бойцов для проверки, но здесь в чужом городе людей следовало беречь, не так уж много у него осталось верных охранников.

— Завтра так завтра, — скомкал разговор Тархан. — А до этого времени здесь останется мой человек. Утром я тебе позвоню, полковник.

Высокое звание — не обидная кличка. Барсуков расслабился. Тархан подал знак. Подъехал джип, приоткрылась дверца. Пока Тархан садился в машину, его прикрывали двое телохранителей.

Барсуков оценил профессиональный отход опасного покупателя. Он внутренне согласился: в делах личной безопасности лучше перебдеть, чем недобдеть. И еще начальник УВД невольно представил, каков будет переполох, если в его городе убьют самого Тархана. С появлением Светлого Демона такого исхода нельзя исключить.

Барсуков ожесточенно потер подбородок. Прочь мнимые трудности! На данном этапе его занимает реальная проблема, которая неуклонно обостряется — беглый солдат Николай Субботин. Полковник посмотрел на часы — половина десятого. Осталось около двадцати часов.

Никчемный человечишка должен умереть до этого срока.

28

— Я побегу к Хозяину, — заявил Субботин, увидев, что Барсуков остался один. Его распирало нетерпение.

Я еле успела ухватить за штаны вскочившего солдата.

— Он тебе не поможет.

— Почему?

Я жестко припечатала Субботина к земле.

— Твой Хозяин распространил сведения, что ты конченый псих и сбежал с оружием. Он приказал при задержании тебя убить!

— Нет! Это Стас ему наврал. Хозяин не может так поступить.

— Может. Барсук способен на любую подлость. Я его знаю.

— Барсук?

— Милиционер Барсуков. Когда-то он использовал меня и предал. Он лично стрелял в меня. Теперь Барсук большой начальник и вряд ли стал лучше.

— Но я ничего не сделал. Я ни в чем не виноват!

Я взглянула в его испуганные глаза — совсем мальчишка. Худой и слабый, ему и бриться-то требуется не чаще раза в неделю. Мальчишка, попавший в кровавый переплет и потерявший последнюю надежду. Я покачала головой.

— Так не бывает. Все-таки ты что-то сделал. Или видел, или знаешь о чем-то, что не должен знать… Или что-то сделали с тобой, — неожиданно предположила я. — Покажи локоть.

Я завернула его рукав. Красная блямба вокруг укола разрослась, затвердела, покрылась в центре чешуйчатыми отслоениями. Казалось, что организм борется с какой-то заразой, но уступает ей.

— Вспомни, что ты почувствовал после инъекции? Прилив сил, эйфория, безудержная веселость, желание выговориться? Или наоборот — страх, сонливость? Ты же видел, как реагировали на уколы остальные. На что была похожа твоя реакция?

— Не знаю. Сначала я ждал чего-то подобного, как у них. Но прошел день, а я ничего не почувствовал, только локоть болел немного. Потом еще один день, а потом Стас убил Глыню, напал на меня, и я сбежал.

— Пока ты оставался там, Доктор осматривал тебя? Что он говорил?

— Он осматривал. Брал кровь и мочу, спускался вниз за железную дверь, но ничего не говорил. На второй день он стал просить сплевывать на стеклышко.

— С тех пор ты ощущаешь слабость?

— Я устал. — Николай отвел виноватый взгляд и неожиданно воскликнул: — Вот он!

— Кто?

— Доктор.

Я посмотрела сквозь ветки на стройплощадку, навела бинокль. Из строительного вагончика спустился лысеющий толстячок с пухлыми щеками. На его плече висела сумка, в которой обычно носят портативный компьютер. Толстячок что-то сказал солдату, высунувшемуся из соседнего вагончика, и неожиданно исчез, словно провалился в яму.

— Там спуск в подвал, — пояснил Николай. — Здание снесли под основание, а подвал оставили. В подвале железная дверь. Толстая и тяжелая.

— Что за ней?

— Не знаю. Нам туда нельзя. По инструкции только Доктор и Хозяин имеют право туда спускаться. Ради этого нас и наняли. Осуществляем круглосуточную охрану.

— Кто-нибудь пытался туда проникнуть?

— Нет. Стройка заморожена, строителей разогнали, жители обходят ее стороной. Недавно, правда, появились кавказцы. Они держали меня и Глыню, пока Доктор делал уколы, но это происходило в бытовке. Их тоже нельзя было пускать вниз. До особого распоряжения Хозяина.

Я задумалась.