Светлый оттенок тьмы

Орест чувствовал, как настроение его становится лучше. Он нащупал в кармане кафтана заветный мешочек дурмана, который ему собрали горько рыдающие любовницы-ведьмы. Надо же, не потерял.

Он достал щепотку и бросил в костёр. Пламя рвануло вверх, рассыпая искры, будто сверкающий бисер. В воздухе запахло травами, голова закружилась.

— Эй, русалка, ты обещала спеть.

Меланья схватилась за щёки, ставшие вдруг горячими, глупо хихикнула и хлопнула в ладоши.

— А кто сыграет?

— Да хоть я.

Орест отломал несколько стеблей камыша, собрал их в ладонь и стал насвистывать чудную мелодию из тех, что слышал от матери. Меланья что-то пела противным голосом, походившим на уханье совы, но Оресту оно казалось прекрасным. Он кружился по поляне, подпрыгивая в неважном танце, как вдруг заметил ещё гостей.

На берегу сгрудились тени. Из было много — столько, что сквозь толпу ничего не было видно. Только они были не из тех, что он привык видеть в Межгорье. Эти тени были странного красноватого оттенка.

Они дрожали и косились на пламя, но не решались подойти.

— Нет, этот костёр не для вас, — сказал Орест и метнул пламя в кустарник неподалёку, — вот этот можете сожрать целиком.

Тени тотчас же бросились на синее пламя. Они были столь голодны, что Орест даже опешил, глядя, как они едва не дерутся за крошечные язычки. Он поджёг ещё несколько кустарников и камыш. Тени разлетелись на пиршество, и вся поляна стала чудной — сине-красной.

— Никогда такого не видела, — пискнула русалка.

— А то! — довольно воскликнул Орест, — кто уже сыт, айда танцевать.

Тени закружились вокруг княжича, забрали у него из рук камышинки и стали насвистывать. Орест весело смеялся.

— Эй, хозяин, — окликнула его Меланья, — ещё гости. Только к этим близко не подходи.

— Почему ещё?

Дурман всё ещё путал мысли, будоражил кровь, и Оресту хотелось смеяться. Но улыбка померкла, когда он сумел рассмотреть гостей. Это были лесные девки, тоненькие и дрожащие, с серо-зелёными лицами, покрытыми тёмными пятнами. Они смотрели на Ореста так жалобно, что он нахмурился, однако сердце ёкнуло.

— Гони их прочь, — шепнула русалка, — это дивницы. И они, похоже, голодные…

Но Орест подошёл к ним и встал фертом, окидывая каждую взглядом. Глаза его стали синими, заполнив глазное яблоко, а волосы шевелились, поигрывая кончиками. Под его взглядом лица дивниц посветлели, кожа порозовела, а пятна потускнели, а после и вовсе сошли. Они тянули к нему руки, однако Орест ступил назад и тряхнул головой, сбрасывая наваждение.

— Хватит, а то я и сам свалюсь, — пробормотал он себе под нос.

Дивницы осмелели и выбежали на поляну, сгрудились вокруг костра и стали любоваться пламенем.

— Есть хотите?

Они дружно закивали. Орест выхватил из кустов несколько одурманенных зверушек, содрал с них шкурку и, нанизав на палки, сунул в костёр. Дивницы хихикали, потирая ладошки.

— Сдаётся мне, у вас ещё никогда не было такого пира, — заметил Орест.

В тени деревьев стояла ещё одна дивница. Но эта была другая. Кожа её светилась. Черты лица почти не было видно из-за сияния, исходившего отовсюду — от глаз, ресниц, волос и даже кончиков пальцев. Она смотрела на молодого княжича, угощавшего дивниц, и хмурилась.

Волна его целительного колдовства настигла и её, пронзив до самого сердца. Усталость будто рукой сняло. Стало тепло и уютно. Кожа засветилась ещё больше.

— Эй, там, — позвал её Орест, — что стоишь? Ждёшь, когда они всё съедят?

Дивница вышла из укрытия и подошла к костру. Орест смотрел на неё во все глаза, и даже присвистнул от восхищения.

— А ты славная, — тихо сказал он и протянул ей кусок жареной тушки.

Дивница неторопливо съела нежное мясо и вытерла губы.

— Так светишься, что даже не видно, какие у тебя глаза.

Он не ответила. Дурман заволакивал мысли, а по телу пробежали крошечные мурашки. Она невольно дотронулась до его пальцев и отпрянула. Они были такими… Сильными, нежными…

На щеках Ореста заиграли ямочки, отчего он казался невероятно красивым. Притягательным. Порочным. Хотелось бежать, куда глаза глядят, но они упрямо отказывались глядеть в другую сторону.

— Дурман виноват, — пронеслось в голове. Нужно уходить. Бежать. Скрыться, пока не поздно. Однако тело не слушалось. Так хорошо было здесь, у костра…

Княжич провёл пальцем по её щеке и наклонился. Быстро нашёл её губы и поцеловал. Глаза его были закрыты. Дивница беспомощно опустила руки, которые он точас же подхватил и положил себе на плечи. Они раскачивались, будто в медленном танце, потом опустились на траву.

— Пошли все прочь, — хрипло велел Орест, и поляна опустела.

Остались только они вдвоём, охваченные дурманом и страстью, разгоравшейся не хуже синего пламени…

Она стала такая мягая, податливая…как никогда…

А он будто чувствовал каждую клеточку её вдруг ожившего тела, даже не открывая глаза…

Когда Орест проснулся, солнце уже золотило ивовые верхушки. Лесные птахи щебетали на все лады, благоразумно прячась в ветвях деревьев. Он поднялся и отряхнул кафтан, мокрый от выпавшей росы.