Светлый путь в никуда

Утром она собралась, выпила кофе, позавтракала через силу. Пошла на стоянку и забрала свою машину – крошечный «Мерседес Смарт», скучавший по ней все эти сентябрьские дни. За рулем она даже слегка расслабилась, включила музыку – свой любимый Abney park – подбодриться хоть немного, глотнуть кислорода стимпанка. Но вдруг с удивлением поняла, что музыки-то она словно и не слышит, потому что думает… ждет…

Да, она ждала звонка от Гущина, и если бы он позвонил ей сейчас, она бы развернула машину в миг единый и отправилась бы к нему участвовать в том, что он считал единственно правильным и необходимым на данный момент.

Но полковник Гущин не звонил. И не прислал смс.

И правда пути разошлись…

Ну что ж, тогда, значит, Истра…

По дороге она задавала сама себе вопросы. И старалась ответить на них максимально честно. Верит ли она Гущину в том, что все, что случилось, могло быть просто цепью совпадений? Смерть капитана Филиппа Шерстобитова и смерть Горгоны?

Нет.

Что хотите делайте – но нет. Не верю.

Если это не цепь совпадений, то, значит, чьи-то обдуманные целенаправленные действия, как мы и считали вначале. Четыре месяца назад капитан-кокаинист Филипп Шерстобитов поднял в архиве дело о событиях в Затоне. Для себя или для кого-то он искал эти сведения? Если для убийцы, то снова все логично, как мы и думали сначала – сведения из ОРД привели убийцу к Горгоне. И она была убита, а перед смертью ее пытали и выудили еще какие-то сведения. Возможно, о ее подругах Виктории Первомайской и Лидии Гобзевой. Через неделю был убит капитан Шерстобитов. Инсценировано самоубийство. То есть ликвидирован важный свидетель. А еще через три месяца была убита Виктория и ее семья. Нет… стоп… за два дня до убийства Первомайских было совершено покушение на Лидию Гобзеву, только оно закончилось ничем.

И все это не связано с гибелью детей. Не связано с местью за их убийство. Потому что не было ни того ни другого.

Однако все это крепко связано с Истрой.

И с чем-то еще?

Катя все время возвращалась в своих раздумьях к одной детали. В Истре в ту ночь двадцать пятого июля Горгона и ее товарки находились на берегу реки. Все происходило там, и к Затону – к мосткам, что располагались метрах в трехстах от их костра и где разыгралась в тот момент страшная трагедия с детьми, – они не приближались.

Однако и Лидия Гобзева, и Егор Рохваргер, вспоминая ту ночь, говорят об одной и той же вещи: они видели, как Горгона и Виктория переплыли реку, что было совсем не трудно, и вышли на тот берег, а потом скрылись в лесу. Егор в ту ночь их больше уже не видел. А вот Лидия Гобзева помнила, как они притащили ее к костру, уже вернувшись назад. Сколько времени они отсутствовали? Костер все горел, не потух, хотя сучьев в него не подбрасывали, и еще не рассвело. А рассветает в июле рано. Значит, они вернулись никак не позже половины четвертого. То есть могли отсутствовать и час, и полтора. А могли не более получаса. Лидия не имела тогда представления о времени в своем наркотическом полузабытьи.

В момент, когда дети тонули у Затона, Горгона и Виктория уже находились на противоположном берегу, и где-то дальше, на расстоянии, потому что мальчик Егор их не видел, и Лидия, и никто из них во время допросов тоже ничего не говорил про крики на реке. А ведь девочка кричала, звала Егора по имени, и был шум, дети барахтались в воде. А там река узкая, все слышно, видно. Но Горгона и Виктория не стали очевидцами и спасительницами, как и убийцами. Их просто не было в тот момент там.

А где же они были? На том берегу?

Отставник Осипов ждал Катю возле УВД. Она поблагодарила его горячо и попросила снова показать то самое место.

И они поехали туда. Проехали Затон. И вышли возле реки. Прошли берегом. И снова Катя увидела то огромное странное дерево – липу, так поразившую ее в прошлый раз.

Отсюда все началось в ту ночь…

Она смотрела на противоположный берег. Лишь у кромки воды – кусты, а дальше коттеджи, дома, дома. Все новое, все с иголочки. Даже трудно сейчас представить, что двадцать шесть лет назад здесь было безлюдно и тихо, этакая дачная подмосковная идиллия – глухомань.

– Вы в прошлый раз нам сказали, что в те времена на том берегу был…

– Полигон, – подсказал Осипов. – Тренировочный полигон внутренних войск. Но это в восьмидесятых. А в то время полигон уже не действовал. Это был просто огромный участок в несколько километров – лес, поля, река. Теперь сами видите – сплошные дачи.

– А мы можем как-то попасть туда? – Катя указала на противоположный берег.

– Крюк надо делать, объезжать до моста. Эх, была бы у меня лодка надувная.

Катя смотрела на речку Истру. В этом месте воробью переправиться на лопухе. Чего тут плыть? Но дальше русло расширялось.

– Кроме полигона, там еще военная часть, да? – уточнила она.