Светлым магам вход воспрещен

– Откровенно сказать, я терпеть не могу Богарт-младшую. Она нахалка и пару лет назад из любопытства пыталась подлить Ристаду любовное зелье. Опоить не опоила, зато разозлила. И мне глубоко плевать, на ком женится Шейнэр. Он устроил старшему брату такой цирк с конями после этого абсурдного приворота, что заслужил и зельеваршу, и шляпницу. Обеих в комплекте!

– Шляпница – достойное занятие! – пытаясь переварить услышанное, скорее по инерции, чем от души ощетинилась я.

– Да, но высокоинтеллектуальным его вряд ли назовешь, – высокомерно фыркнула она.

– Вы сейчас назвали мою сестру глупенькой? – охнула я. – Между прочим, чтобы подбирать украшения на шляпки, тоже надо обладать кое-каким интеллектом, вкусом и разбираться в модах!

Мы замолчали, страшно недовольные друг другом. Я сердито прихлебнула чай и едва не подавилась, но вовсе не вязкой сладостью питья. Возле идеально вычищенного камина споро трусила клокастая, тощая крыса с выпирающим хребтом. В пасти тварь зажимала обрывок знакомого ярко-алого кружева. Ей-богу, если бы тетка не рассказала об отъезде белобрысой ведьмы, я решила бы, что ее сожрал курсовой проект Нестора.

Не пугаясь ни людей, ни солнечного света, хвостатая зомби-тварь пересекла комнату и скрылась под шкафом. Тишина в этот страшный момент воцарилась поистине гробовая. Наверное, поэтому было слышно, как по паркету скреблись крысиные когти, и этот неуместный звук, судя по окаменевшему лицу тетушки, в корне противоречил ее чувству прекрасного.

– Что это было? – выразительно изогнув правую бровь, спросила она, не сделав ни единой попытки остановить возмутительное вторжение.

– Крыса, – спокойно пояснила я и прихлебнула чай.

– Почему она выглядела так, будто ее воскресили из мертвых?

– Потому что она и есть зомби-крыса из курсового проекта Нестора.

– В таком случае, может быть, тебе известно, сколько еще частей курсового проекта моего племянника бродит по замку перед самым приемом гостей? – уточнила она.

– Насколько мне известно, остальные благополучно пойманы.

Я кусала изнутри щеку, сдерживая хулиганскую ухмылку. Тетушка декан была абсолютно неподражаема в этом своем хладнокровии, хотя дурак бы понял, что при виде хвостатого умертвия она воспылала желанием морально изничтожить племянника. Желательно вместе со всеми курсовыми проектами и лучшими мертвыми друзьями.

– Ясно, – сдержанно кивнула она, подхватила кружечку с остывшим кофе и аккуратно прихлебнула, нехорошо зыркнув в сторону шкафа. Чую, что Нестору сегодня придется выйти из добровольного заточения и устроить отлов сбежавшего курсового проекта.

Когда я вернулась в свои покои, Шейнэр уже находился при полном параде и в полной боевой готовности. На сдвинутом к окну столике был готов завтрак на двоих, и между накрытых серебряными колпаками блюд в длинной вазе стояла алая свежесрезанная роза из оранжереи. Жених сидел в кресле, с интересом читал знакомый любовный роман и ждал пробуждения Кэтти. Он мгновенно захлопнул книгу и вскочил на ноги, словно находился в учебной аудитории, куда вошел строгий магистр, отвешивающий магические тычки за ученическое неуважение.

– Зачем тебя позвала тетушка? – спросил он.

– Для компании, – пожала я плечами.

– Она говорила о нас с Кэтти? – с волнением допытывался Шейн, почему-то отметая мысль, что, возможно, престарелой тетке просто-напросто наскучило есть в гордом одиночестве, запершись в башне. – Она дала свое благословение на свадьбу? Не томи, Агнесс!

Немедленно вспомнилось резкое, презрительное: «Мне глубоко плевать, на ком женится Шейнэр», и я кивнула.

– Брунгильда не против.

– Какое облегчение! – просиял он, схватился за грудь и свалился обратно в кресло, оказавшееся на редкость устойчивым. – Кстати, тебе письма пришли. Мерцал камень на почтовой шкатулке.

Я быстро проверила почту. Писала мама, и в каждой пузато-кругленькой литере, в каждом нервно выведенном хвостике ощущалось раздражение. Она пожаловалась, что Кэтти не присылает ни строчки, а между делом упомянула, что папа благополучно проснулся в больнице ковена и просил уточнить, каким заклятием прилеплен мой бесценный кубок к подоконнику. Мол, родитель страшно горд за победу дочери, но скоро выписка, а награду ни отодрать, ни сдвинуть.

– Мне надо ответить, – объявила я и, прихватив шкатулку, решила отправиться в библиотеку. Хотелось верить, что дух-хранитель позволит войти и воспользоваться столом, если пообещать ему не приближаться к книжным полкам.

– Лучше ешь, пока не остыло, – посоветовала я жениху, поднявшему колпак и с голодной жадностью втягивающему ароматный запах омлета.

– Я хотел дождаться Кэтти, – поборов соблазн, он опустил крышку.

– Вряд ли она проснется в ближайшие часы.

Учитывая щедрость, с какой Элоиза плеснула в питье любовного дурмана, дрыхнуть сестричке до самого вечера, а то и до следующего утра. Даже завидно! Хоть одной из нас повезло хорошенько выспаться в этом оплоте бессонницы!

– Шейнэр, хочу спросить о ночи восхождения силы, – обратилась к расстроенному жениху я.

– Откуда ты знаешь о силе? – опешил он, чего не пожелал скрыть.